У последней черты

Вот идиоты, подумал, засыпая, Сэмми: перед ними величайший журналист современности, а они обращаются со мной, как с дохлым котом. И тут его сморил сон.

Сэмми и сам не знал, отчего вдруг проснулся.

Дверь осторожно открылась. Лунный свет выхватил из темноты пару очков, отчего линзы стали казаться двумя кружками матового стекла.

Сэмми узнал стоявшую в дверях поджарую фигуру.

– Полковник, – выдохнул он.

– Тише! – зашипел Дитко. Он закрыл за собой дверь и присел. – Что произошло?

– Они меня застукали, – ответил Сэмми, задыхаясь от волнения. – Хотят убить! Вы должны помочь мне бежать.

– У тебя ничего не вышло?! – прохрипел Дитко.

– Нет, нет! Я все сделал! Вот. Снял целую пленку. Там все.

Полковник Дитко сгреб видеокамеру.

– Просмотрите через видоискатель, – с готовностью предложил Сэмми. – Сами увидите.

Дитко последовал совету. От нетерпения он сначала приложил видоискатель к правому глазу, потом в раздражении передвинул к здоровому левому.

Он просмотрел часть пленки без звука.

– Кто это? – спросил он.

– Это Мастер Синанджу. Он вернулся в селение. И привез с собой американского агента, которого обучил искусству Синанджу. Они сами обо этом рассказали. Они американские наемные убийцы. На пленке все это есть.

У полковника Дитко словно камень с плеч свалился.

– Значит, ты справился!

– Теперь вы помогите мне!

– Ну, идем. Надо убраться отсюда до рассвета!

– Вы должны мне помочь! У меня ноги не работают.

– А что с ними такое?

– Этот тип по имени Римо, американский ученик Мастера Синанджу, что-то такое сделал, что я больше не чувствую ног. Но вы ведь можете меня перенести!

Полковник Дитко вынул из видеокамеры отснятую пленку.

– Я не могу нести и то и другое.

– Но не можете же вы меня здесь бросить! Они уготовили мне страшную смерть!

– Зато я буду милосерден. Ты ничего не почувствуешь.

С этими словами Дитко вложил пистолет в рот Сэмми и спустил курок.

Звук выстрела потонул в глубине гортани Сэмми Ки. Вместе с пулей.

Голова Сэмми жутко, словно в замедленной съемке, разлетелась на несколько частей, как расколовшийся арбуз.

Полковник Дитко вытер забрызганную кровью руку о рубаху Сэмми Ки.

– Прощай, Сэмми Ки, – сказал он. – Я буду вспоминать тебя, когда получу теплое и непыльное местечко в Москве.

И Виктор Дитко скользнул обратно в ночь. Он был уверен, что на этот раз преодолеет невидимую стену гораздо легче.

* * *

С первыми лучами холодного ноябрьского солнца к Чиуну явился хранитель Пульян.

– Пленный мертв, – доложил он.

– Страх гнева Синанджу сильнее желания жить, – мудро прокомментировал Чиун.

– У него не голова, а каша.

– Это мать, – предположил Чиун. – Ее нельзя винить за жажду мести.

– Да нет, камнем так голову не разбить, – стоял на своем Пульян.

– Тогда чем ты это объясняешь?

– Он убит из оружия западного производства, – сказал Пульян. – Из пистолета.

– Кто осмелился осквернить святыню Синанджу жалким орудием для метания пулек? – вознегодовал Чиун.

Вместо ответа Пульян еще ниже склонил голову.

– Ты еще что-то хочешь сказать?

– Прости меня, Мастер Синанджу, ибо я совершил страшный проступок.

– Как я могу простить тебя, если не понимаю, о чем идет речь?

– Этот американец уже был здесь однажды. Неделю назад. Он о многом расспрашивал, и я, будучи горд за свое селение, поведал ему немало историй о величии Синанджу.

– Реклама обычно себя оправдывает, – сказал Чиун. – В этом нет ничего дурного.

– У американца с собой был аппарат – тот же самый, что и вчера. Когда я говорил, он держал его нацеленным на меня.

– Принести его сюда.

Когда Пульян вернулся с видеокамерой, Мастер Синанджу брезгливо взял ее в руки, как если бы это был нечистый идол.

– Вместилище слов и образов отсутствует, – заметил Чиун. – Вчера оно было здесь.

– Да, Мастер Синанджу.

Чиун опустил взор и призадумался. Неделю назад этот человек записал на пленку разглагольствования хранителя Пульяна. Сейчас он вернулся, чтобы доснять что-то еще. Но на этот раз он заснял Мастера Синанджу и его ученика, ибо теперь Чиун не сомневался, что вчерашний танцор в маске дракона на празднике был не кто иной, как Сэмми Ки.

Что все это могло означать? За Синанджу Чиун был спокоен. Синанджу было вне опасности. У пхеньянских псов, во главе с Любимым вождем Ким Ир Сеном, заключен с Синанджу пакт. От них ждать неприятностей не приходится. Смиту же незачем фиксировать на пленку секреты Синанджу.

Возможно, это дело рук врагов Смита. Или врагов Америки. А таких немало. Даже те, кто называет себя друзьями Америки, на самом деле не более чем ее дремлющие враги: они улыбаются, а сами держат за спиной кинжал.

Наконец Чиун отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Пульяна.

– Я прощаю тебя, Пульян, ибо ты существенно моложе меня и не можешь обладать достаточной мудростью для общения с внешним миром.

– Что все это может означать?

В голосе Пульяна звучала признательность.

– Где Римо? – вдруг спросил Чиун.

– Его никто не видел.

– Никто?

– Говорят, он пошел к дому Безобразной.