У последней черты

Чиун свернул и протянул Пульяну свиток, делая ему знак выйти.

— Тебе нет надобности ни на что взирать, эгоист ты эдакий, — сказал он тихо. — Все произойдет независимо от тебя.

— Папочка, надо дать им отпор!

Чиун устало покачал головой.

— Я не могу.

— Тогда это сделаю я! Их не больше десятка. Раз плюнуть!

— Да, — ответил Чиун. — С десятью ты справишься легко. А что станешь делать со следующим десятком? И с двумя десятками, что объявятся здесь, когда эти не вернутся? А за ними — легион? Нас не трогают пхеньянские псы, но они не больше чем жалкие вассалы русского медведя. И этот медведь не уймется, пока не набьет себе брюхо. Какие бы штабеля из русских тел мы ни громоздили на площади, дабы продемонстрировать свою мощь, кончится все тем, что мое селение прекратит свое существование. — Чиун горестно покачал головой. — Нет. Будь что будет!

— Ерунда! — сказал Римо.

— Когда-то Мастер Синанджу состоял на службе у одного императора, и когда этот император проиграл очередную войну, то его добро перешло в собственность победителя. Но этого бы не случилось, окажись Мастер Типи на месте в самый критический момент. Я не рассказывал тебе эту историю, Римо?

— К черту твои истории! Если я остаюсь в Синанджу, то ты тоже никуда не поедешь.

— Ты принял решение?

Римо скрестил руки на груди и категорическим тоном объявил:

— Однозначно.

— Замечательно! Тогда давай сюда меч Синанджу. Быстро! Пока русские не вломились в дверь.

Римо снял с почетного места на стене двуручный меч с инкрустированным драгоценными камнями эфесом и лезвием больше двух метров длиной. Потом подошел к Чиуну и двумя руками подал ему меч, держа его лезвием к себе.

— Я не собираюсь его брать, — сердито сказал Чиун. — Быстро отсеки мне голову.

И Мастер Синанджу нагнулся, подставляя Римо старческий затылок.

— Нет! — в ужасе отшатнулся тот.

— Руби! — приказал Мастер Синанджу. — Если ты готов избавить меня от горечи изгнания, то освободи и от позора. Я не хочу осознанно нарушать свой священный долг! Подари чистую смерть Мастеру, который вернул тебе жизнь!

— Ни за что!

— Но что тебя останавливает, сын мой? Всего один удар — и ты свободен от всяких обязательств передо мной и моим народом! — Римо уронил меч. Его душили слезы. — Ты смог бы вернуться на родину. И взять с собой Ма Ли, если захочешь.

— Не могу. Я тебя люблю.

— Значит, плохо любишь, если не хочешь избавить меня от ненавистной обязанности, — сказал Мастер Синанджу, поднимая глаза к мокрому от слез лицу Римо.

— Прости меня, папочка.

— Будь по-твоему, — произнес наконец Чиун и медленно поднялся, подобно цветку подсолнечника, заснятому на кинопленку с эффектом ускоренного роста. — Я отправляюсь на встречу со своими новыми клиентами. Надеюсь, ты не станешь вмешиваться.

— А как насчет церемонии посвящения?

— Сейчас нет времени. Я распоряжусь на этот счет. Считай себя новым Мастером Синанджу.

— Боюсь, я еще не готов, — тихо возразил Римо.

— И я того же мнения, — сказал Мастер Синанджу, — но судьба распорядилась иначе. Впрочем, утешением тебе может служить история Мастера Типи.

Там, рядом с троном, ты найдешь свиток с описанием его карьеры при новом императоре.

И Чиун, не оглядываясь, вышел из дома предков.

* * *

Полковник Виктор Дитко стоял на площади селения Синанджу в окружении одетых в черное бойцов ударной группы войск особого назначения — солдат спецназа. Нечто среднее между американскими «зелеными беретами» и нацистскими штурмовиками, это были самые злобные части во всей Советской Армии. И сейчас полковник Дитко был готов бросить их в бой.

У него имелся приказ Кремля — на закате захватить Мастера Синанджу и немедленно доставить в Россию.

Полковник Дитко видел, как попрятались в страхе жители селения, и тем сильнее было его удивление, когда два пожилых корейца торжественно вступили на площадь. Того, что был помоложе, он узнал: это он давал пространное интервью Сэмми Ки. Второй же, двигавшийся нетвердой походкой, показался ему незнакомым.

И тут его осенило, что это сам Мастер Синанджу. В своей погребальной мантии он казался древним, ссохшимся и немощным старцем.

— Это еще что? — требовательно обратился Дитко к Мастеру Синанджу.

И Мастер Синанджу ответил ему на чистом русском языке:

— Это — Мастер Синанджу, советский пес. А кто вы?

— Я полковник Виктор Дитко. Я прибыл сюда, чтобы забрать вас с собой.

— В ваших устах это звучит чересчур просто.

— Мне было сказано, что сопротивления не предвидится.

Дитко немного нервничал.

— Сопротивления действительно не будет. Но должна быть соблюдена определенная процедура. Где Смит?

— Я тут, — отозвался доктор Харолд У. Смит, выходя из-за хижины, откуда наблюдал за происходящим. Под мышкой он нес увесистый свиток с золотым обрезом, перевязанный голубой лентой.

— Это кто такой? — спросил Дитко.

— Мой бывший заказчик, — ответил Мастер Синанджу. — У него наш контракт.

Прежде чем я перейду к вам на службу, вы оба должны поставить под ним свои подписи.

— Очень хорошо, — нетерпеливо ответил Дитко. — Дайте сюда!