У последней черты (СИ)

Время бежит, летит, мчится вперёд, как ракета, и мне уже пора ехать в «Метрополь». Ах, если б знали вы, что за деликатесы, мне подавали в «Метрополе» две принцессы. Я это уже, вроде, цитировал, да?

Будущий генерал-гангстер Злобин уже здесь. Он сидит, вальяжно развалившись на стуле. Двубортный пин-страйп, в тонкую полоску, костюм, благородная седина на висках, морщины от вечной денировской улыбки и немного злые смешинки в глазах. Агент МИ-6, никак не КГБ.

Кстати, почему никому не пришло в голову пригласить Де Ниро на роль Джеймса Бонда? Весело было бы. Впрочем, это я юморю — защитная реакция организма, должно быть.

— А вот и наш ночной супермен, — приветствует меня без пяти минут генерал.

Тоже юморит, только я скрытно, а он явно.

— Здравия желаю, товарищ генерал, — отвечаю я на его приветствие. — Скажите мне, когда на этом безупречном костюме появятся широкие кумачовые лампасы?

— Только после звёзд на плечах.

Хех, про звёзды на плечах, вернее, на груди, сегодня уже было. Совсем недавно даже.

— Садись, — показывает он на стул. — И давай, коротко и по существу расскажи о своих похождениях и о том, кого я прикрыл в госпитале?

Я рассказываю. Коротко и по существу.

— Ну что за публика, — улыбается он, качая головой. — Голливуд да и только. Хорошо, что в нашей советской действительности нет места подобной мерзости.

— И то верно, — соглашаюсь я. — Потому как вся эта мерзость осталась лежать в районе совхоза имени Ленина. Вы когда мне дадите красную корку, дубликатом бесценного груза, так сказать? Чтоб там было сказано, всё, что сделано предъявителем сего, сделано по моему приказу и для блага Союза ССР?

— Я тебе не кардинал Ришелье. Надо мной страшный и строгий начальник имеется. Хочешь, чтобы он спросил, что это за Брагин такой?

— Не очень.

— Ну вот. Тогда попроси Чурбанова.

— Ясно всё с вами. Вам говорили, что вы на респектабельного гангстера похожи?

— Нет, — улыбается он.

— Похожи.

— Ладно. История неприятная, конечно, и ребят твоих жалко. Но, хочу сказать, что ты молоток, со всем разобрался.

— Разрулил.

— Хм… Ладно, разрулил. Я, тем не менее, немного беспокоюсь, о том, что ты собираешься вооружать моджахедов. Как бы они не вышли из-под контроля.

— Хотите мне своих инструкторов пристроить? — качаю я головой. — Не нужно, Леонид Юрьевич. Не нужно. Вы и так знаете, где они и сколько их, и в случае необходимости прихлопните одним движением руки.

Но это как раз мне и не нравится. Поэтому всей информации у него точно не будет. Только своих агентов он по-любому внедрить попытается, однозначно. Оставить небольшую, но неплохо организованную армию исключительно в моём ведении он ни за что не согласится. Это уж ясно.

— А что? — пожимает он плечами.

— Не думаю, что это хорошая идея. Что знают двое, то, сами понимаете. Зачем? Достаточно, что вы лично будете иметь доступ к управлению.

Он смотрит на часы.

— Ладушки, Егорушки. Времени много уже, сейчас Евка придёт. Что скажешь о ней? Ты понял, что за дамочка она?

Он говорит «дамочка», а звучит это, как «тёлочка». Но ясно, что его она интересует не как секс-объект. Хотя и это тоже, возможно. Даже обязательно, но не в первую очередь.

— Красотка, чё, — хмыкаю я. — Мне бы ваши годы, я б ей задал.

Злобин смеётся:

— Вот за что люблю тебя, Брагин, ты всегда в суть проблемы зришь. Вундеркинд.

Он даже протягивает мне руку для пожатия. Я жму.

— Но харэ хохмить.

— Стебаться, да?

— Ну, я молодёжным сленгом не владею. На мой взгляд, «стебаться» как-то прямолинейно звучит, немножко пошленько. Но оставим это. Итак, что ты думаешь? Давай, серьёзно.

Думаю, нам надо создать панамскую компанию «Грэйн ИмпЭкс лимитед». А также «Глобал Петролеум, лимитед» и «Трансфорвард, лимитед».

— Чего?

— И воткнуть их в зерновые контракты и, если фарт пойдёт и в газонефтяные. По баксику, даже неполному, с тонны… Ух… Сами посчитайте. А на вырученные средства, не на все, конечно, закупать товары народного потребления и удовлетворять потребности советских граждан. Глубоко, заметьте удовлетворять. Причём, ввозить чуть больше задекларированного. И главное, некоторые вундеркинды имеют дар предвидения, поэтому у нас сейчас есть добрые партнёры, а кое-кому и подчинённые на ключевых постах в профильных ведомствах. А именно таможенник Куренков и вэдовец Большак. Он мне, как близкий родственник и за него я, как за себя ручаюсь. Можно, кстати и одну глобальную фирму сделать, но это надо подумать, как лучше.

— Вэдовец или вдовец? — хмыкает Де Ниро.

— И то, и другое, но нам важна ВЭД — внешне-экономическая деятельность.

— Иногда мне кажется, Егор Андреевич, — улыбается он, — что вы американский шпион, подвергшийся пластической операции.

— Можете меня обследовать на предмет шрамов от пластики, — усмехаюсь я.

— Обследуем, — кивает он.