У последней границы

С края расщелины он наблюдал за последними секундами разыгравшейся трагедии. В более спокойные минуты он нашел бы здесь смерть, сорвавшись вниз в трещину. Но теперь он благополучно спускался. Его пальцы испытывали зуд, который, ему казалось, давно уже как будто угас; душу охватил прежний трепет, который он испытывал в былые времена перед лицом наведенных на него ружей. Время пошло вспять, и он снова стал прежним "Горячкой" Смитом. Под собою он видел озверение, скотскую страсть и убийство - все это он не раз видел и в давно минувшие дни. Исполнению его желания не препятствовали здесь ни закон ни совесть. Давняя мечта - последняя великая битва - была перед ним. На его долю выпало заполнить заключительную страницу одной из трагедий жизни, уже почти законченной. И какая там произойдет битва, если только ему удастся добраться до этого мягкого белого песка, и так, чтобы остаться неуслышанным и незамеченным! Шесть против одного! Шесть мужчин с ружьями в руках! Каким величественным концом это будет для женщины и для Алана Холта!

"Горячка" благословлял выстрелы в расщелине, так как они отвлекали внимание людей; он благословлял шум сражения, благодаря которому не слышно было шороха камней под его ногами. Он уже почти спустился вниз, когда вдруг большой камень оторвался и упал на выступ. Два человека из стражи Грэйхама обернулись. Но в то же мгновение раздался чей-то крик, пронзительный вопль. Из глубины пещеры донесся голос женщины, полный безумия и отчаяния, и пятеро мужчин, словно оцепенев, смотрели в том направлении. Сперва показалась Мэри Стэндиш, а за ней Грэйхам, жадно тянувшийся к ней лапами. Волосы девушки рассыпались, а на лице у нее застыл безумный ужас. Глаза Грейхама горели, как у дикого зверя. Он забыл обо всем, кроме девушки. Он схватил ее и снова сжал в объятиях ее хрупкое тело, не обращая внимания на ее кулачки, которые били его по лицу.

Вот тогда раздался крик, подобного которому ни один человек еще не слыхал в расщелине Привидений.

Это был "Горячка" Смит. С высоты двадцати футов он спрыгнул на песок с двумя револьверами в руках. Едва его ноги коснулись мягкого пола пещеры, как выстрелы с быстротой молнии последовали один за другим. Трое из пяти зашатались и упали еще раньше, чем остальные два могли схватиться за ружья. Только один выстрелил; второй упал как подкошенный. А тот, кто успел выстрелить, уже тоже согнулся, словно кланяясь смерти, и рухнул ничком.

Смит повернулся к Джону Грэйхаму; в течение этих быстро пролетевших секунд Грэйхам стоял, как бы окаменев, прижимая девушку к своей груди. Он был позади нее, так что он оказался под защитой ее тела, и ее голова прикрывала его сердце. Когда Смит повернулся, Грэйхам уже доставал револьвер из кобуры. Его жестокое лицо озарилось сатанинской уверенностью в том, что противник не будет стрелять из боязни убить девушку. Ужас положения охватил Смита. Он видел, как медленно и с расчетом поднимается револьвер Грэйхама. Спокойное холодное выражение его лица говорило о дьявольском торжестве. "Горячка" видел только это лицо: оно находилось на расстоянии четырех, быть может, пяти дюймов от головы девушки. Смит видел только это лицо, вытянутую руку, согнутый палец и черное дуло, метившее ему в сердце.

Прямо перед глазами застывшей от ужаса девушки блеснуло оружие "Горячки". Перекосившееся от бешенства лицо, находившееся в четырех дюймах от головы Мэри, внезапно исчезло. Теперь уж не девушка, а Смит закрыл глаза. Когда он открыл их, то увидел Мэри Стэндиш, рыдавшую над телом Алана, и тело Грэйхама, лежавшего лицом в песке.

Смит подошел к Алану. Он поднял безжизненную голову, меж тем как Мэри закрыла лицо руками. В своем отчаянии она хотела только одного - умереть. В этот час торжества над Грэйхамом для нее уже не было ни надежды, ни радости. Алан умер. Страшное кровавое пятно у него на лбу, как раз под седой прядью, могло означать только смерть. А без него ей больше незачем жить...

Она протянула руку к Смиту.

- Дайте мне взглянуть на него, - прошептала она.

Горе затуманило ее взор, и она не видела лица Смита. Но она услышала его голос:

- Он ранен, но не пулей, - говорил "Горячка" Смит. - Пуля ударилась о скалу, и осколок от нее попал ему прямо между глазами. Он не умер и не умрет!

Когда Алан вернулся к жизни, он не имел ни малейшего представления о том, сколько недель, месяцев или лет прошло с тех пор, как он очутился в "убежище фей". Он знал только, что он долго-долго мчался в пространстве на мягком облаке и тщетно старался догнать девушку с развевающимися волосами, которая неслась перед ним на другом облаке. Но наконец облако рассыпалось, как большая глыба льда, и девушка погрузилась в неизмеримую глубину, над которой они неслись, а он прыгнул следом за ней. Потом появились какие-то странные огни, затем наступил мрак и послышались звуки, напоминавшие бряцание бубна, и чьи-то голоса. Потом он погрузился в долгий сон, а проснувшись, обнаружил, что лежит в постели. Совсем близко над ним склонилось лицо с сияющими глазами и смотрело на него сквозь слезы.