У ПРУДА

— Осенью, — возбуждённо говорила она, — куплю саженцев в питомнике! Где ямки, только посадить…, а вокруг пруда — тоже! Только вот здесь дорожку оставлю и там! — водила она рукой. А тут землю сложим, будет горка! Обсажу цветами! А зимой, хоть катайся с неё! Тут вот изгородь будет, коровке гулять…, - да, Кирюш? — повернула она лицо с разгоревшимся румянцем.

Кирилл только наблюдал за ней, улыбаясь, не мешая ей рассказывать…

— Можно и так.

— А ты, по другому хотел? — разочарованно выпятила она нижнюю губу…

— Я хотел с островом пруд сделать…

— Да?… Здорово! Я бы не догадалась!.. — удивлённо восхитилась Катя.

— …И мостик туда перебросить, а там беседку…, - закончил Кирилл.

— Хорошо будет, правда Люсь?

Людмила только водила глазами по сторонам, едва поспевая за Катиными проектами, с трудом рисуя в воображении, просто сказочные картины.

— Да…, - растерянно согласилась она, может не плохо получиться.

Катя вдруг остановилась на месте. Обернулась к сестре.

— Что значит, «может», Люсь? — недоумевая посмотрела она на неё.

— Так будет!.. Кирилл же сказал! Значит так будет! Правильно, Кирюш?

«Боже мой! Как она в него верит! …И ведь получится у них, получится! А как смотрит он на неё! Видимо, искренне, любит… Получится!

Людмила улыбнулась грустно, как-то. Закивала головой.

— …Будет, Кать, будет…, конечно…

Потом отвернулась чуть, что б не показать выражение своего лица, на котором не могла скрыть давящую грусть и немного, зависть.

Там, в Австрии, она научилась владеть собой. Могла состроить любую мордашку, соответственно моменту и окружающей публике. Здесь, оказавшись перед живым, настоящим чувством, не смогла… Пролетела, как ветер, детская мечта. …За другим погналась… Может, не поздно ещё? Вроде много всего, но нет чего-то главного.

И не может она быть открытой искренней, как Катя. Не может, вот так, выплёскивать свою радость. …Нечего выплёскивать. В том, что получила, не оказалось радости… Есть, что-то, может похожее внешне, но не радость совсем… И неудовлетворение, как соль, разъедало душу. Хотелось забыться, убежать куда-то… Но куда не беги, всё несёшь с собой.

Катя моментально прочитала это всё в лице и жесте сестры.

Кирилл молчал, отвернув глаза. Катя подошла со спины, взяла её за плечи.

— Да приедет, он, Люсь! Приедет, вот увидишь! А хочешь, я ему такое письмо настрочу! Без самолёта прилетит!

Людмила улыбнулась непринуждённо, то Катиных слов исходило такое тепло, такая уверенность!

— Я сама напишу, потом, попозже…

— А ты его любишь! Я вижу, переживаешь! — не унималась Катя, — а переживать тебе нельзя сейчас… Да и чего переживать, вот дела свои сделает, и приедет! Я точно знаю!

— Конечно! Дела сделает… — повернулась Людмила, улыбаясь кротко.

Ей было не ловко обсуждать это, когда рядом был Кирилл. Он это тоже чувствовал, но не хотел навязывать своё сочувствие. Подошёл к сёстрам.

— Пойдёмте к нам, попьём чаю, заодно подумаем, куда подружку разместить.

— Правильно! — подхватила Катя, — надо подумать! А Олег с женой собирался приехать, не звонил ещё? Если приедет — вот маскарад будет! — смеялась она.

— Не звонил, — улыбался Кирилл, — вообще, я могу на чердаке ночевать… У меня в светёлке место есть. Там холсты храню, и труба там подзорная…

— Что за труба? — округлила глаза Катя.

— …Ещё в школе делал. Из линз разных. Хотел телескоп сначала, оптики не хватило. …Только на трубу.

— Что, за девушками подглядывать? — ущипнула его Катя в бок.

— Здесь нет девушек, Кать, …только звёзды…

— Всё! Решено! — выпалила Катя тут же, — я с тобой ночевать буду! В светёлке! А Ленка — в твоей комнате…

— Кать, — усмехнулся Кирилл, — там ведь не перина, жестко будет…

— А я тоже…, не принцесса на горошине!..

— Ну смотри… — снова усмехнулся Кирилл.

Людмила улыбалась, шагая рядом, слушая их диалог. Ей почему-то тоже захотелось посмотреть в подзорную трубу на звёзды. Поспать где-нибудь, на чердаке, вдыхая ноздрями аромат свежего сена, или в дупле… Глаза бы больше не видели этих отелей с полированными полами, накрахмаленными простынями и вечно снующих служанок с елейной улыбочкой и набившим оскомину вопросом:

— Госпожа больше ничего не желает?…

— …Как же! Не желает…, - подумала Людмила, — только где вы это всё возьмёте?…

Катя с Кириллом остановились.

— Вот и пришли. Пойдём? — взяла за руку сестру Катя. Все вошли в дом. Мать Кирилла встретила Людмилу очень приветливо. Вопросов не задавала. Вообще ни одного. Только предлагала что-нибудь.

— Да, это не светские приёмы для туристов, — подумала Люся.

Она успокоилась немного. Стало куда легче. Катя вела себя непринуждённо и уверенно. Бегала на кухню. Весело болтала. Кажется они сдружились с Ириной и понравились друг другу. Было видно, что мать Кирилла, женщина совсем не простая, но вела себя очень доступно и натурально. Не было необходимости под что-то подстраиваться. Людмила с удовольствием рассматривала картины. Она, ещё увидев Катин портрет, сразу поняла, Кирилл — очень одарённый художник. Он талантлив. И человек он, очень приятный. С ним просто. Хотя, совсем не глуп. Ой, как не глуп! Совсем не по годам…