У рифа Армагеддон

Рана была достаточно уродливой и обильно кровоточила, но без сильного пульсирующего потока артериальной крови. Он расстегнул охотничью сумку на левом бедре и быстро извлек свернутый бинт с прокипяченной ватой. Он накрыл рану подушечкой из флемингового мха, затем плотно обернул повязку вокруг бедра Фэлхана, надавливая на рану. Если бы давление и впитывающий, заживляющий мох не остановили кровотечение, у него был пакет с изогнутыми иглами и прокипяченными нитками, чтобы зашить рану швами, но он едва ли был опытным хирургом. Он предпочитал оставлять такой ремонт кому-то, кто лучше знал, что делать.

Лейтенант откинулся на спину с закрытыми глазами, пока принц работал над ним. Однако к тому времени, как Кэйлеб наложил повязку, глаза Фэлхана снова открылись.

Морской пехотинец повернул голову, и его рот сжался не только из-за физической боли от собственной раны, когда он увидел тела Дрэгонера и Димитри. Затем он посмотрел наружу, на распростертые трупы убийц, и его глаза сузились, когда он увидел таинственного Мерлина, стоящего на коленях рядом с единственным выжившим нападавшим. В то время как Кэйлеб занимался ранами Фэлхана, руки Мерлина были заняты обработкой ран другого человека, хотя по звукам убийцы было очевидно, что незнакомец не тратил на него много нежности.

Голова Фэлхана откинулась назад, его взгляд встретился с Кэйлебом, и обе брови вопросительно приподнялись. Кэйлеб оглянулся на него, затем пожал плечами. Лейтенант поморщился, затем поднялся - с помощью принца и кряхтя от боли - в сидячее положение. Кэйлеб незаметно занял позицию, позволив морпеху прислониться к нему спиной, и Фэлхан прочистил горло.

- Извините меня, - сказал он, глядя на человека, который спас не только жизнь принца, но и его собственную, - но думаю, нам нужны ответы на несколько вопросов, сэр.

* * *

Человек, который представился Кэйлебу как "Мерлин" и который решил, что ему действительно нужно поработать над тем, чтобы никогда не думать о себе как о Нимуэ Элбан, улыбнулся. Выражение его лица было более уверенным, чем он чувствовал на самом деле, но он знал, что этот момент или очень похожий на него должен был когда-то наступить.

Ну, не совсем такой, - поправился он. - Это была чистая случайность, что его снарк не только наткнулся на заговор с целью убийства наследного принца Кэйлеба, но и что он сумел прибыть вовремя, чтобы помочь сорвать его.

Хорошо, что я это сделал. Я уже знал, что Кэйлеб был симпатичным парнем, но не совсем понимал, насколько он самоуверен. Особенно для того, кому едва исполнилось девятнадцать стандартных лет. Если я просто смогу заставить его доверять мне, то смогу что-то с ним сделать.

При условии, конечно, что смогу найти способ сохранить ему жизнь.

- Я известен, - сказал он Фэлхану, - и я уже сообщил принцу Кэйлебу, как Мерлин Этроуз. И совсем не удивлен, что у вас есть вопросы, лейтенант Фэлхан. На вашем месте я бы, конечно, сделал это. И хотя я могу быть уверен, что не лелею никаких дурных намерений в отношении принца, у вас нет причин так думать. Так что, если у вас есть вопросы, на которые я могу ответить, задавайте их.

Фэлхан склонил голову набок, выражение его лица было настороженным, затем он выиграл немного времени, изменив положение раненой ноги, поморщившись от боли, которая вовсе не была притворной. Ему было неприятно сознавать, что его собственное легкомыслие едва ли делало это время идеальным для зондирующего, проницательного допроса. К сожалению, это было единственное время и единственный ум, который у него был. Кроме того, что-то в манерах Мерлина заставляло лейтенанта подозревать, что тот и в лучшие времена обошел бы его в любой битве умов с ним.

- Поскольку вы были достаточно вежливы, чтобы признать, что мой долг перед моим принцем требует, чтобы я с подозрением относился к очевидным совпадениям, - сказал он через мгновение, - возможно, вы могли бы начать с рассказа о том, как вы оказались в такой чрезвычайно... подходящий момент.

Кэйлеб слегка пошевелился позади него, но замер, когда Фэлхан незаметно протянул руку назад и сжал его лодыжку. Он достаточно хорошо знал наследного принца, чтобы понимать, что, несмотря на собственное признание Кэйлебом необходимости быть осторожным, он сохранил достаточно романтической веры детства в героические баллады - и то, как должны действовать герои в них, чтобы чувствовать себя неуютно от такого прямого вызова.

Но этот Этроуз (и вообще, что это была за фамилия?) казался скорее удивленным, чем оскорбленным. Он потратил время, чтобы перепроверить свой грубый, но эффективный ремонт покалеченного убийцы, затем грациозно сложился, по-портновски садясь на сосновые иголки.

- Начнем с самого начала, лейтенант, - сказал он затем со своим странно резким акцентом, - я пришел с гор Света. Хотя я и не родился там, но много лет жил среди их вершин, и после долгого и тщательного обучения был благословлен, по крайней мере, некоторыми способностями сейджина.