У рифов Армагеддона

Даже полностью игнорируя тот факт, что он мог быстрее перейти на новый галс, преимущество «Рассвета» в двадцать градусов над самым лучшим сэйфхолдийским барком, когда-либо построенным (а на самом деле оно было ближе к двадцати пяти градусам), означало, что для достижения точки в шестидесяти милях прямо против ветра от его стартовой позиции, при прочих равных условиях ему придётся проплыть в лучшем случае девяносто миль, в то время как барк должен будет проплыть сто восемьдесят. И это предполагало, что барк вообще сможет менять галсы, вместо того чтобы делать повороты фордевинд.

В отличие от до-метрической Старой Земли, морские и сухопутные мили на Сэйфхолде были одинаковой длины, а это означало, что, если бы «Рассвет» и барк оба перемещались со скоростью шести узлов, «Рассвет» пройдёт шестьдесят миль против ветра за пятнадцать часов, в то время как барку потребует тридцать. Во время рейса в несколько сотен или даже тысяч миль, это означало бы значительно более короткое общее время рейса. Это также означало, что барк никогда не сможет поймать маленькую шхуну в погоне против ветра, что было бы удобным страховым полисом против пиратов. Точно так же барк не смог бы ускользнуть против ветра от шхуны, что имело интересные последствия для вероятных военных кораблей… или пиратов.

Мерлину было очевидно, как — он был уверен — и Хорасу Ровину, что текущее парусное вооружение «Рассвета» было далеко от превосходно сбалансированного, и ему требовалось гораздо сильнее увалить под ветер, чтобы он мог держать свой нынешний курс. Но никто на Сэйфхолде не имел понятия о том, как делать правильные расчёты по водоизмещению и устойчивости, а ещё меньше, как рассчитать соответствующие площади парусов. У Мерлина был доступ к необходимым формулам, благодаря библиотечному компьютеру, спрятанному в пещере Нимуэ, но, несмотря на опыт яхтинга Нимуэ, у него был только самый ограниченный практический опыт в его применении. Более того, не было способа, чтобы он мог передать что-то подобное Оливиру или Ражиру Маклину, не поднимая всевозможных вопросов, на которые никто бы не смог ответить.

Но, несовершенное или нет, оно сделало своё дело, и конструктор с многолетним опытом Оливира должен был вскоре вывести практическое эмпирическое правило для разработки правильного набора парусов для новой оснастки.

«Что», — подумал Мерлин с улыбкой, — «только сделает преемников «Рассвета» ещё лучше».

Ровин всё ещё смотрел на топовый вымпел. Очевидно, он не слышал вопроса, который задал Мерлин, поэтому Мерлин стукнул его по плечу. Черисиец дёрнулся, а затем быстро повернул голову с вопросительным выражением на лице.

— Я спросил, что вы думаете сейчас? — повторил Мерлин громче, и Ровин усмехнулся.

— Я думаю, я хочу себе один такой, — наполовину крикнул он в ответ, — и так будет с каждым кто это увидит. Лангхорн! Просто посмотрите на это! А сокращение парусного вооружения станет ещё одним большим преимуществом для ваших прижимистых судовладельцев.

— Согласен. — Мерлин энергично кивнул. Любое судно с прямым парусным вооружением было задачей, требующей большой рабочей силы, а судно со шхуновым такелажем, такое как «Рассвет», требовало гораздо меньшего экипажа. С другой стороны, судно с прямым парусным вооружением могло иметь огромную площадь парусов, и поскольку каждый из его парусов, как правило, был меньше по сравнению с общим парусным вооружением, оно могло вынести больше повреждений, чем могли большинство судов со шхуновым такелажем.

— Сэр Дастин сказал мне, что хочет, чтобы «Аньет» тоже переоборудовали, — продолжил Ровин, скосив бровь на Мерлина, и Мерлин рассмеялся.

— «Рассвет» — это эксперимент, капитан. Теперь, когда сэр Дастин имеет к этому отношение, он готов сделать это правильно с «Аньет». А то, что он сам её сконструировал, должно дать ему гораздо лучшее представление как модифицировать её оснастку. И тогда, конечно, он будет приглашать потенциальных покупателей кораблей на борт для небольшого круиза за волноломом Теллесберга. Просто в виде чисто светского события, конечно.

— О, конечно! — Ровин согласилась с глухим булькающим смехом. — Он использовал этот корабль для «чисто светских событий» подобного этому с тех пор, как я стал у него его капитаном, но это…

Он протянул руку и почти благоговейно погладил поручень шканцев, снова взглянул на топовый вымпел и паруса, а затем покачал головой и оглянулся на Мерлина.

— Я думаю, было бы неплохо попробовать, как он управляется, лейтенант Атравес.

Технически это было заявлением, но на самом деле было просьбой, признанием того, что «Рассвет» действительно был кораблём Мерлина… и что Мерлин станет его настоящим наставником в течение следующих нескольких дней.

— Я думаю, что это превосходная идея, капитан. — согласился Мерлин, и спрятал ещё одну мысленную улыбку.

«Интересно, как отреагировал бы сэр Дастин, если бы он узнал истинную причину, по которой я выступал за косое парусное вооружение для нашего прототипа?»