У рифов Армагеддона

— Это мудро? — спросил Мерлин умышленно нейтральным тоном.

— Я буду обсуждать это с Домиником, чтобы выслушать его предложения и советы, конечно, — сказал Кайлеб, — но я не думаю, что у нас есть большой выбор. Мы не можем оставить здесь только один или два корабля для самостоятельного ремонта — не тогда, когда у Тирска будет несколько тысяч человек прямо здесь, на острове Опал, чтобы что-то попробовать. Так что, либо мы сжигаем наши наиболее повреждённые корабли вместе с галерами — что, хотя я этого и не хочу, может оказаться нашим лучшим выбором — или мы все останемся здесь достаточно долго, чтобы отремонтировать их и взять с собой, когда мы уйдём.

Кронпринц с сожалением пожал плечами.

— Ни один из этих вариантов не приводит меня в восторг, Мерлин, но что бы мы ни делали, мы по-прежнему являемся лучшей частью в пределах месяца нелёгкого плавания под парусами от Черис. Задержка на пятидневку или две для ремонта, не сильно увеличит то время, которое нам нужно, чтобы вернуться домой. В любом случае, Гектор и Нарман не будут ждать Мэликая почти целый месяц. Твои собственные «видения» говорят, что они всё ещё продолжают придерживаться первоначального расписания, и они не удивятся, если Мэликай и его флот опоздают даже больше. Не после путешествия так далеко на доларских галерах.

— Так что, пока Доминик не придумает какой-то убедительный аргумент, который ещё не пришёл мне в голову, я думаю, для нас более важно полностью отремонтировать все наши выжившие галеоны, чем пытаться вернуться домой на пару пятидневок раньше. 

Март, 892-й год Божий

I КЕВ «Неустрашимый», У Армагеддонского Рифа

Мерлин смотрел сквозь гамачные сетки, как южная оконечность острова Опал медленно проходила вдоль левого борта.

Шхуна «Лазутчица» возглавляла строй черисийских кораблей, двигаясь с дерзкой грацией, а её более тяжёлые товарищи грузно следовали в её кильватере. Летнее солнце ярко сияло с голубого неба, отполированного горсткой погожих кучевых облаков, а потоки чаек, буревестников и морских виверн, которые гнездились в утёсах Скального Крюка, кружились и ныряли в воду. Ласковый прибой накатывал на Песчаный Островок, видимый за левой скулой, и низкая линия утёсов показывала путь к Лысой Каменной Голове, по правому борту.

«Ничего», — подумал он, — «не могло бы представлять больший контраст их прибытию в Скальный Плёс».

— Я не могу сказать, что мне жаль уходить, — заметил Кайлеб рядом с ним, и Мерлин повернул голову, чтобы посмотреть на принца.

Кайлеб, одетый в куртку и штаны, а не доспехи и шлем, которые он носил той полной насилия ночью, рукой взъерошил волосы на непокрытой голове и тоже посмотрел на остров Опал.

— Ты же понимаешь, что это будет одним из величайших морских сражений в истории мира, правда? — насмешливо спросил Мерлин.

— И справедливо, я полагаю. — Кайлеб пожал плечами. — С другой стороны, у меня были некоторые… нечестные преимущества.

Он улыбнулся, и Мерлин улыбнулся в ответ.

— Мне всё-таки жаль Тирска, — сказал Мерлин через мгновение, и его улыбка пропала. — Ты был прав, когда сказал, что он заслуживает лучшего мотива для службы.

— Он с большей вероятностью найдёт какой-нибудь из них, если найдёт лучшего короля, — задумчиво сказал Кайлеб. — Поверь мне. Это то, в чём я немного разбираюсь.

— Да, разбираешься.

Мерлин повернул глаза к лесистым склонам острова. С графом Тирском и его выжившими всё должно было быть в порядке до тех пор, пока кто-то не отправит корабли, необходимые чтобы забрать их домой. На Опале было в изобилии пресной воды, они уже соорудили достаточно укрытий, в том числе и для лета, и выгрузили достаточно провизии, чтобы продержаться в течение по крайней мере шести месяцев, даже если они не смогут ничего добавить к ней, охотясь или рыбача. А Кайлеб чуть-чуть смилостивился и оставил небольшой запас захваченных фитильных мушкетов и арбалетов на пляже, когда его корабли поднимали якоря сегодня утром.

«Конечно, то, что случится с Тирском, когда он вернётся домой, может быть чем-то совершенно другим», — мрачно подумал Мерлин. — «Он старший доларский адмирал, который возвращается домой после наихудшей морской катастрофы в истории Долара, а то, что я видел о короле Ранилде, предполагает, что он будет искать козлов отпущения, а не объяснений».

Он подумал об этом ещё мгновение, затем отложил вопрос о будущем графа Тирска в сторону и высунулся через гамачные сетки, чтобы посмотреть назад на линию парусов, следующих за «Неустрашимым».

Последние густые, тёмные столбы дыма от более чем пятидесяти пылающих кораблей по-прежнему тянулись по небу, следуя за флотом галеонов, выходящим с якорной стоянки. Линия кораблей выглядела внушительной и гордой после двух пятидневок ремонтных работ, с мётлами привязанными к верхушкам грот-брам-стеньг. Кайлеб громко рассмеялся, когда Мерлин предложил этот знак и объяснил символику, стоящую за ней[14], но потом он пришёл в себя, поняв, насколько уместно это было. Его галеоны, несомненно, очистили море от своих врагов.