У рифов Армагеддона

Даже не достигнув этой конкретной невозможной цели, герцог был доволен своей командой, насколько он имел право ожидать этого в этом менее-чем-совершенном мире. В любом случае, он думал, что лучше уже не сделать, так что, по крайней мере, он мог рассчитывать на то, что они сделают довольно много, когда он попросит их об этом в море. Проблема заключалась в том, чтобы убедить своих коллег-адмиралов, что необходимо сделать то, что он хотел, до тех пор, пока они ещё не вышли в море.

— Спасибо, сэр Кевин, — сказал Чёрная Вода, когда флаг-капитан завершил свой доклад. Затем он посмотрел на другой конец стола на Шарпфилда и Мандира.

— Я считаю, что эта информация придаёт нашей ситуации другой характер, — сказал он. — Ясно, что Хааральду известно намного больше о наших планах — и наших возможностях — чем любой из нас считал возможным. Я уверен, мы все хотели бы знать, как эта информация попала ему в руки. Однако, что действительно важно для наших целей в эту минуту, так это то, что мы будем делать сейчас, когда знаем, что он, по-видимому, сделал основываясь на своих знаниях.

— При всём моём уважении, Ваша Светлость, — сказал Шарпфилд, — действительно ли мы знаем, что он сделал? У нас имеется единственный отчёт от кого-то из шпионов князя Гектора. Даже допуская, что этот человек абсолютно честен, и что информация, о которой он сообщил, верна, в меру его собственных знаний, он может ошибаться по некоторым — или всем — пунктам своего доклада. Но даже если каждое его слово абсолютно точно, у нас нет способа узнать, что будет делать Хааральд.

Чизхольмский адмирал покачал головой, чуть фыркнув.

— Лично я думаю, что Хааральд должен был сойти с ума, чтобы попытаться сделать что-то такое идиотское, а я не могу припомнить, когда Хааральд Черисийский в последний раз делал глупости. Его шансы найти Мэликая и Белого Брода в море, знает он или нет их первоначальное предполагаемое место встречи, должны быть минимальны. И даже если Кайлеб их нашёл, его галеоны будут уступать в численности вроде как шесть-к-одному, когда они вступят в бой.

Он снова покачал головой.

— Я просто не могу представить, как Хааральд согласится на что-то подобное с такими шансами для большей части своего флота — и жизни своего сына — когда ему придётся стрелять почти полностью вслепую.

— Тогда как, по-вашему, он поступит, милорд? — любезно спросил Чёрная Вода.

— Не имею ни малейшего представления, — сказал откровенно граф Шарпфилд. — Я полагаю есть отдалённая возможность, что он пытался изобразить некий сложный двойной блеф. Если бы он нарочно отправил свои галеоны раньше, рассчитывая на то, что у нас есть шпионы в Черис, которые сообщат нам об этом, он мог бы желать, чтобы мы поверили, что марсели, которые мы увидели, принадлежали торговцам, в то время как на самом деле, это были паруса боевых галеонов. С другой стороны, должен признать, что подобная попытка не кажется мне более умной, чем отправка всех его галеонов в середину моря Паркера!

— Ну, он явно что-то сделал со всем этим, — сказал Мандир, — и я, например, склонен доверять сведениям вашего человека, Ваша Светлость. — Он склонил голову в сторону Чёрной Воды. — Я полагаюсь на большой опыт мореплавания графа Шарпфилда, и соглашусь, что это кажется удивительно безрассудным риском со стороны Хааральда. Тем не менее, если бы он знал наши планы лучше, чем мы думаем, он должен был бы знать, какие силы собраны против него. Возможно, он подсчитал, что он не сможет победить наши объединённые силы, после того как они соединяться вместе, и решил, что у него есть шанс — пусть даже и очень маленький — воспрепятствовать нам объединить наши корабли, что лучше, чем уверенность в том, что мы уничтожим его флот после того, как объединимся.

— Это, безусловно, возможно, — немного неохотно признал Шарпфилд. — Просто это кажется таким… непохожим на Хааральда. Он очень похож на своего отца. Я встречался со старым королём, когда я был капитаном. Отец королевы выбрал мой корабль для перевозки дипломатической миссии к нему, и моим впечатлением от него было, что он всегда готов был идти на риск, даже на достаточно большой, но только тогда, когда возможный результат перевешивал риск, а шансы были в его пользу. Всё, что я когда-либо слышал о Хааральде, говорит, что он думает точно так же, а это не то — не может быть им — в данном случае, независимо от того, что демонстрирует этот отчёт.