У рыбацкого костра

Перед вечером Анатолий Степанович вновь выехал на озеро. Солнце уже утихомирилось и не палило, ветер улегся, было тепло, над озером плыли парные запахи нагретых водорослей, немного отдавало душистым болотом. Над степью, смягчая краски, спускались сизые сумерки, с косогоров тянуло сухим, теплым духом жестких трав. Только соседские караси не давали покоя - утренние окуньки и сорожки казались теперь детской забавой. Подойти и поговорить, вызнать хитрости Антипину и в голову не приходило. Он сам не простачок в рыбалке, надо только как следует подумать и самому найти решение. К тому же сосед вел себя как-то странно, почти не появлялся на глаза. Карась рыба с причудами - это исходный пункт в цепи рассуждений. Цель - найти, что ему сегодня надо. Значит, так, утром он ловил вполводы, и брали на червя одни окуни. Надо попробовать положить насадку на дно, чтобы гусиное перо лежало на глади. О, тогда оно сумеет передать легчайшие прикосновения рыбы!

Но вечером со дна и окуни перестали брать, и караси не трогали. Тишина царила вокруг. Вся розовая заводь вокруг лодки была усеяна черноватыми жучками-водомерками: крупными водомерами, поменьше совсем крохотными водомерчиками. Во время заката они легко сновали, легко, словно на коньках, отталкивались длинными ломаными ходулями, а с сумерками сгрудились плотными стадами и отдыхали от трудов праведных - всю воду на сегодня перемеряли.

Вдруг со стороны стана донесся истошный крик:

- Па-апка-а! Где трум-брум-тук?! - вопило соседское чадо. Через несколько секунд снова: - Па-апка-а! Где трум-брум-тук?!

Последнего слова Антипин разобрать не мог, хотя тот старался прокричать его по слогам.

- Па-апка-а! Ска-жи-где-трум-брум-ту-ук! - снова и снова во всю ширь озера орал соседский обормот.

Черт бы его побрал! Неужели он совсем бесчувственный! Как можно так бессовестно реветь в святой вечерней тишине?! Что за люди, никаких сдерживающих центров… Весь мир умиляется, а он безо всякого понятия ревет бугаем… Вокруг лежала чуткая озерная гладь, еще дальше - умиротворенные закатом безбрежные степи, но на душе у Антипина не было умиротворенности - только раздражение, стесненность и досада. И вся безграничность мира, оказывается, ничего не стоила всего лишь из-за одного нескладного соседства.

Вечер почти померк, клева не было, но ехать на стан не хотелось. Антипин домучился в лодке до полной темноты, даже тело затекло от неподвижного неудобного сидения. Однажды поплавок слегка пошевельнулся, чуть сместился в сторону, не думая идти вглубь. Рыба явно не проявляла настоящей активности. Антипин осторожно взял удилище в руку, подержал и снова тихо положил на борт. Но когда он решил наконец собираться домой и потянул удочку, леска вдруг уперлась, ожила и стала с пузырчатым шипением резать воду. Он и сообразить ничего не успел, как крупная рыбина метнулась в заросли, глухо запутав снасть. Пришлось тянуть напропалую - леска беспомощно дзынькнула. Этого еще не хватало! Один и тот ушел. «Почему все-таки они у меня не клюют, почему? Леску придется поставить потолще, как у того, это тебе не окуньки и сорожки, - думал Анатолий Степанович, вяло плюхая веслами по тихой воде. - И какая-то странная рыба - попалась и стоит, ничем себя не выдает. Ну, дела!»

Наташа снова встретила его на берегу, помогла выгрузиться.

- Ты чего так долго? Ну и как?

- А, все сиденье отсидел. Одного поймал, и тот крючок оборвал. Чего этот лентягузый тут орал?

- А он опять полный садок… - Наташа понимала, как больно услышать ее ответ мужу. В рыбалке она, разумеется, ничего не смыслила, хотя знакомым при случае уверенно рассказывала: «А мы в прошлый выходной сорожняка наловили». Теперь уже это становилось, в конце концов, делом их фамильного престижа - надо было доказать этим!

- Толя, - с выражением крайнего нетерпения прошептала она. - Знаешь, они чаю не пьют! - Это прозвучало в ее устах так, словно она узнала, например, что в том, чужом, племени не знают соли или что у каждого из них по семь пальцев на руке. - Сам приехал, холодной рыбы поел, все молча, и забрался спать. Только сказал: «Разбуди в четыре». И все молчит. Черногорец какой-то. Она перед ним сеет и веет. Все-таки вульгарная, правда? А перед ним лебезит, с парнем сюсюкает.

- Видимо, у них такое внутреннее распределение обязанностей, - пошутил Антипин. - Семейка…