У счастья ясные глаза

Мне теперь, конечно, до него как до холостяка не было никакого дела, но лампы менять пора пришла, потому что по утрам и вечерам мы уже сидели чуть ли не в кромешной тьме. Ее слегка размывали пятна светящихся мониторов компьютеров и бельмо новой гелиевой лампы Юлии.

Когда я со своей заявкой на лампы уселась на стул практически глаза в глаза Конькову, то вдруг увидела перед собой... лицо Сонечкиного Даниила. Точно! Альбинка же называла именно эту фамилию – Коньков. Неужели Даниил все-таки сын Константина Ильича? Конечно, сын. Они очень похожи. Коньков-младший – принц крови, Коньков-старший – король-отец. Наши бабенции правы: он очень привлекательный мужчина. Если бы он работал у нас давно, то еще неизвестно, в каком порядке числились бы холостяки в моем списке образцов. Сейчас-то мне все равно, как я уже сказала, но в начале предприятия... Хотя... скорее всего, этот король-отец еще покруче Славика Федорова будет. Коньков холост. Если даже пренебречь легендами о таборе и о страсти к несовершеннолетним, то кадровичке можно верить на все сто, потому что она сама не замужем и у нее наверняка есть свой список, подобный моему. Делаем вывод: Константин Ильич, видать, кинул жену вместе с Даниилом на произвол судьбы. Как вы думаете, куда может упасть яблоко от такой яблони? Вот именно! Сонечке нечего и мечтать о королевском отпрыске.

Видимо, выражение моего лица настолько не соответствовало заявке о замене ламп дневного освещения, что главный электрик спросил:

– Вас еще что-то беспокоит?

Нет, ну вы только посмотрите на него! Прямо участковый терапевт на приеме... Еще бы давление мне измерил...

– Да! Беспокоит! Еще как! – выпалила я. – Даниил беспокоит! Ваша родная кровинушка и большая сволочь к тому же!

– Вы знаете Даньку? – распахнул свои гибельные для женского пола глаза Коньков-старший.

– Лучше бы я его не знала! – честно ответила я.

– Он вас чем-то обидел? Оскорбил? И вообще... – Коньков даже привстал со своего начальнического места, – в чем дело?

В запале я выдала ему Сонечкину историю и тут же в испуге прихлопнула себе рот ладонью. Глядя на мои выпученные глаза, Коньков мгновенно выпроводил из своего кабинета электрика Юрия, который зашел к нему по каким-то своим электрическим надобностям, подскочил ко мне и крикнул прямо в ухо:

– Девочка-то жива?!

– Жива... – прошептала я. – Только не вздумайте устраивать своему сыночку разборку или мордобой! А то он опять побежит объясняться с Сонечкой, и тогда уже исход точно окажется летальным. Простите... Язык мой – враг мой, мне не надо было вам этого всего говорить. Умоляю: ничего не предпринимайте! Будет только хуже!

Я направилась к дверям.

– Погодите! – Коньков в один прыжок перерезал мне путь в родное бюро. – Я понимаю, вы боитесь за девочку, но нельзя же все так и оставить. В какой больнице она лежит?

– Зачем вам это знать? – окончательно испугалась я.

– Ну... ей же сейчас нужны витамины. Гранатовый сок. В нем много железа, это хорошо для крови. Может быть, лекарства какие-нибудь нужны? Вы скажите!

– Не вздумайте лезть со своими гранатами! – взвизгнула я. – У нее все есть! Сына надо было как следует воспитывать! В уважении к женщине!

– Я воспитывал! Как мог... Послушайте! – Коньков сменил истеричный тон на просительный и виноватый. – Вы ведь мне рассказали... И я не могу делать вид, что ничего не знаю. – Он походил по кабинету, а потом неловко, взяв за плечи, усадил меня на стул. – Подождите. Не уходите... Понимаете, мы расстались с матерью Даника. Но с ним я не расставался! Мы с сыном очень дружны и часто встречаемся. И я никак не могу поверить в то, что вы мне рассказываете. Может быть, вы его перепутали с кем-нибудь?

– Даже и не рассчитывайте. Весь этот ужас с Сонечкой произошел именно из-за вашего сыночка.

– Если вы не разрешаете поговорить с Даней, то что же мне прикажете делать? – совсем сник Коньков.

– Понятия не имею, – честно сказала я. – Подпишите лучше нашу заявку на лампы.

Константин Ильич, почти не глядя, подмахнул бумагу. Я даже подумала: жаль, что мы так мало заказали. А он спросил:

– Можно я хотя бы принесу фрукты для вашей дочери, а вы их ей сами передадите, будто бы от вас?

– Да не дочь она мне! Она дочь моей близкой подруги, – сказала я и зачем-то уточнила: – Которая в нашей технической библиотеке работает...

– В нашей библиотеке? – переспросил Коньков.

– Да, в библиотеке... Ладно, – смилостивилась я, – тащите ваши фрукты. Только ни слова Даниилу! Мы, взрослые дураки, и так уже столько всего натворили...

Газетенка «Будни тяжелого машиностроения» поместила на своих страницах очень правильную и своевременную статью. Производительность нашего с Беспрозванных труда возросла вдвое. Во-первых, потому что я перестала отлынивать от компьютера. Мне неза – чем стало теперь дефилировать по коридорам в поисках образцов для дегустации.