У Серебряного озера

Внизу мистер Боуст уже убрал постели. Растрепанные люди с красными заспанными глазами натягивали пальто и сапоги. Мама с миссис Боуст торопливо готовили завтрак. Стол был слишком мал, тарелок не хватало, и Лоре пришлось трижды накрывать и трижды мыть посуду.

Наконец все уехали, мама позвала Мэри и Кэрри, с помощью миссис Боуст сварила новый завтрак, а Лора еще раз накрыла на стол.

— Ну и ночь!

— А что случилось? — спросила Мэри.

— По-моему, они были пьяны, — сквозь зубы проговорила мама.

— Еще как! — подтвердил мистер Боуст. — Они привезли несколько бутылок и кувшин виски. Я хотел было вмешаться, но понял, что утихомирить пятнадцать человек мне одному не под силу, и решил — пускай себе дерутся, лишь бы дом не подожгли.

— Остается только радоваться, что он уцелел, — заметила мама.

В тот день к дому подъехал молодой человек по фамилии Хинц с полным фургоном досок. Он привез их из Брукинса, чтобы построить в будущем городе лавку. Мистер Хинц вежливо попросил маму принять его на постой, пока он будет строиться, и мама не могла ему отказать, потому что жить ему было больше негде.

Потом приехали отец и сын Хартхорны из Сиу-Фолз. Они тоже привезли доски, чтоб построить бакалейную лавку, и тоже попросились на постой к маме. Мама согласилась и сказала Лоре:

— Ничего не поделаешь: пришла беда — отворяй ворота!

— Если Инглз не поторопится, то к его приезду у нас тут будет целый город, — сказал мистер Боуст.

— Только бы он успел зарегистрировать гомстед, — озабоченно отозвалась мама.

Папа бьется об заклад

Этот день казался каким-то ненастоящим. У Лоры так саднило веки, словно их изнутри посыпали песком, и она беспрерывно зевала, хотя спать ей совсем не хотелось. В полдень молодой мистер Хинц и оба Хартхорна пришли обедать. После обеда было слышно, как они стучат молотками, сколачивая каркасы своих новых построек. Казалось, с отъезда папы прошло уже очень много времени.

Вечером он не приехал. На следующий день он не приехал. Теперь Лора не сомневалась, что получить участок — дело нелегкое, может, он совсем ничего не получит, и тогда они уедут дальше на Запад, в Орегон.

Мама больше не пускала проезжающих в дом. Лишь мистер Хинц и Хартхорны ночевали на полу возле печки. Теперь потеплело, и можно спать в фургонах, не боясь замерзнуть. Мама брала по двадцать пять центов — только за ужин, и они с миссис Боуст допоздна стряпали, а Лора мыла посуду. В доме ужинало столько людей, что она даже не пыталась их сосчитать.

Папа вернулся к концу четвертого дня. Он помахал всем рукой, поставил измученных лошадей в конюшню и, улыбаясь, вошел в дом.

— Ну вот, Каролина и девочки! У нас теперь есть участок!

— Ты все-таки его получил? — обрадовалась мама.

— А зачем же я ездил? — засмеялся папа. — Бр-р! Я замерз! Пусти меня к печке погреться.

— У тебя были неприятности? — спросила мама, поставив на плиту чайник.

— Ты не поверишь, Каролина, но такой давки я еще в жизни не видывал! Словно вся страна снялась с места и бросилась получать землю. До Брукинса я добрался в первый же вечер, а наутро, явившись в земельную контору, я даже к дверям подойти не мог. Всем пришлось стоять в очереди. Передо мной было столько народу, что мне в тот день даже внутрь войти не удалось.

— Неужели ты простоял там целый день? — удивилась Лора.

— Да, Бочоночек, целый день, с утра до вечера.

— И ты ничего не ел? Не может быть! — воскликнула Кэрри.

— Об этом я ничуть не беспокоился. Что меня беспокоило, так это толпа. Я все время боялся, что кто-нибудь из стоящих впереди зарегистрирует мой участок. Каролина, ты никогда не видывала таких толп. Но все это были пустяки по сравнению с тем, что случилось дальше.

— А что там случилось? — спросила Лора.

— Дай человеку отдышаться, Бочоночек! Когда земельная контора закрылась, я пробрался сквозь толпу к гостинице и за ужином услышал разговор двух мужчин. Один из них сказал, что зарегистрировал участок недалеко от Гурона, а второй возразил, что Де Смет будет лучше, и упомянул как раз то место, которое я присмотрел еще зимой. Утром он решил этот участок зарегистрировать, хотя и в глаза его не видел. Это единственный участок, который там остался, сказал он, и он его непременно возьмет. Тут я понял, что должен во что бы то ни стало его опередить. Сперва я подумал, что встану пораньше и займу очередь, но потом решил, что рисковать нельзя, и сразу после ужина отправился к земельной конторе.

— Но ведь она была закрыта, — удивилась Кэрри.

— Конечно, закрыта. Я устроился на ночлег прямо на крыльце.

— Неужели тебе непременно надо было там ночевать, Чарльз? — спросила мама, протягивая папе чашку чая.

— Надо было? Не мне одному пришла в голову такая мысль. К счастью, я явился туда первым. Не меньше сорока человек прождали там всю ночь, и сразу за мной стояли те двое, чей разговор я случайно подслушал.

— Но ведь они не знали, что ты хочешь получить этот участок? — спросила Лора.

— Они понятия не имели, кто я такой. Но тут явился один знакомый и сказал: «Хелло, Инглз! Говорят, вы зимовали на Серебряном озере. Собираетесь поселиться в Де Смете?»