У Серебряного озера

Лора застегнула ей платье, потом они обе надели пальто, взяли метлу и совок и смели снег в дальние углы комнаты.

Вся улица была в сугробах. Каждая куча бревен превратилась в снежную гору, а из сугробов торчали голые желтые каркасы недостроенных домов. Взошло солнце, и снежные склоны порозовели, а впадины посинели. Из каждой щелки в стенах дома тянуло ледяной стужей.

Мама согрела над печкой свой платок, закутала в него Грейс и посадила ее на колени к Мэри. Около печки было тепло, и мама почти вплотную пододвинула к ней стол с завтраком.

— Эта постройка — настоящее решето! — воскликнул папа, входя в дом. — Снега намело во все щели и под крышу. Славная была вьюга!

— Подумать только — за всю зиму не было ни единой вьюги, и вдруг в апреле такой снегопад, — удивилась мама.

— Хорошо, что снег пошел ночью, когда все были под крышей. Днем бы непременно кто-нибудь заблудился и замерз. Никому и в голову не придет ожидать вьюгу в такое время года.

— Ничего, этот холод долго не продержится. Ливни в апреле приносят цветы в мае. Интересно, что принесет нам апрельская вьюга?

— Для начала — перегородку, — сказал папа. — Сегодня же я ее поставлю, чтобы вокруг печки сохранялось тепло.

Сказано — сделано. Весь день папа пилил и стучал молотком. Лора и Кэрри помогали ему держать доски, а Грейс играла щепками, сидя на коленях у Мэри. Получилась небольшая комнатка. В нее поместились кровать, стол и печка. Из окна открывался вид на зеленую прерию, припорошенную снегом.

Закончив перегородку, папа принес еще досок и обшил ими стены дома изнутри.

По всему городу из незаконченных строений доносились жужжание пил и стук молотков.

Мама сказала:

— Бедная миссис Бердсли! Содержать гостиницу, которая строится прямо у нее над головой!

— Ничего не поделаешь — так строится государство. Строят у тебя над головой и у тебя под ногами, но все равно строят. Мы никогда не сможем ничего сделать, если будем ждать, пока все сделается само, да притом еще именно так, как нам хочется.

Через несколько дней снег растаял и снова пришла весна. Ветер приносил из прерии запах сырой земли и молодых трав, солнце с каждым днем вставало все раньше и раньше, и в голубом небе с утра до вечера еле слышно звенели голоса диких птиц.

Теперь на Серебряном озере не собиралось так много птиц, как раньше. Лишь несколько усталых стай спустя долгое время после заката садились на болота, чтобы еще до рассвета снова подняться в воздух. Диким птицам, как и Лоре, не нравился полный людей город.

«Лучше бы мне жить в прерии — с травой, с птицами, с папиной скрипкой и даже с волками. Лучше бы мне жить где угодно, только не в этом грязном шумном городе, где толпится столько незнакомых людей». Подумав так, Лора спросила у папы:

— А мы скоро переедем на свой гомстед?

— Как только я продам это строение, — отвечал он.

Каждый день в город приезжало все больше и больше народу. Мимо окон по грязной улице тянулись тяжелые фургоны. С утра до вечера не смолкали голоса, стук молотков и топот сапог. Команды землекопов выравнивали лопатами железнодорожную насыпь, возчики разгружали шпалы и стальные рельсы, а по вечерам все они галдели и пьянствовали в трактире.

А Кэрри город нравился. Ей хотелось выйти на улицу посмотреть, что там творится, и она могла часами стоять, глядя в окно. Иногда мама разрешала ей навестить двух девочек, Лиззи и Энни, которые жили в доме напротив, но чаще девочки приходили в гости к Кэрри, потому что мама не хотела выпускать ее одну из дома.

— Послушай, Лора, ты стала такая беспокойная, что мне просто не по себе, — сказала однажды мама. — Ты ведь собираешься стать учительницей, так почему бы тебе не начать прямо сейчас? Не хочешь ли ты каждый день заниматься с Кэрри, Лиззи и Энни? Кэрри будет больше сидеть дома, да и всем вам это будет полезно.

Лоре совсем не хотелось кого-то чему-то учить. Но она послушно согласилась.

«Может, и в самом деле попробовать», — подумала она, и на следующее утро, когда Лиззи и Энни пришли поиграть с Кэрри, Лора сказала, что сейчас они будут играть в школу, усадила всех троих в ряд и велела им выучить урок из маминого старого букваря.

Девочки молча посмотрели на нее большими глазами, склонили головы над книжкой и принялись за урок, а Лора сидела перед ними и наблюдала. Никогда еще пятнадцать минут не тянулись так долго. Наконец Лора выслушала, что они выучили по правописанию, а потом задала им урок по арифметике. Когда ученицы начинали ерзать на стульях и шалить, она делала им замечание и заставляла поднимать руку, если им захочется что-нибудь сказать.

— Я уверена, что вы все очень хорошо занимались, — одобрительно улыбнулась мама, когда настало время обеда. — Приходите каждое утро, и Лора будет вас учить. Передайте вашей маме, что вечером я к ней зайду и расскажу про нашу школу.

— Да, мэм, — вяло пролепетали девочки. — До свидания, мэм.

— Если ты будешь прилежной и настойчивой, из тебя получится прекрасная учительница, — похвалила мама Лору, и та ответила: