У смерти твой голос

То, какая стихия бушевала вчера в городе, было отлично заметно в райончике, где располагался полицейский участок. До Йемтео здесь было рукой подать, и создавалось впечатление, что Вода вчера обрушил особую ярость именно на свое рабочее место. Прекрасную сосну перед участком вырвало с корнем, деревья повалило, цветы разметало – как будто ему хотелось со злости поломать все игрушки брата. Одно из деревьев рухнуло на припаркованную патрульную машину, расплющив ей крышу.

Обойдя другое поваленное дерево, под которым аж асфальт треснул, я зашла в участок и сразу поняла, отчего полицейские еще не приступили к уборке. Никогда еще не видела здесь столько посетителей: наверное, пришли заявить о своих потерях или попросить помощи с завалами или электричеством. Среди полицейских я увидела много знакомых лиц, но его среди них не было.

– Подскажите, где инспектор Чан?

Я протолкалась к младшему офицеру, которому делала расклад бацзы в день смерти Ми Рэ. Он как раз шел на улицу с рацией в руке – видимо, спешил на вызов, – но любезно остановился поговорить со мной.

– А, предсказательница! Он на завалах в Йемтео. Сам не свой сегодня – небось так пил, что и ураган вчерашний проспал. Вы пришли насчет того, не умер ли кто вчера? К счастью, о жертвах не сообщали. Что бы там с этими убийствами ни было, сейчас другие заботы. Говорят, в Йемтео дело плохо, я как раз туда, там сейчас полно наших.

Расследование, точно… чуть не забыла про него.

– Возьмите меня с собой. Прошу! – Я глубоко поклонилась. – Буду помогать там. Я работаю в Йемтео и хорошо там все знаю, буду очень полезной.

Офицер согласился без вопросов.

Вода – это прекрасная мирная стихия, дающая жизнь всему на свете. Но что такое ее гнев, я поняла, только когда увидела Йемтео при свете дня. Даже когда вчера меня поливало сокрушительными потоками воды, я не предполагала, что вода может уронить высокое дерево или проломить крышу.

Смогла.

Историческая деревня выглядела так, будто мы в эпохе Чосон и ночью на деревню напали враги. Покосившиеся ставни, подломившиеся сваи фундаментов, везде валяются куски черепицы – как будто здесь прошел не ливень, а вражеская армия. Туристов, конечно, не было, повсюду бродили полицейские, служба спасения и люди в костюмах с галстуками – наверное, из муниципалитета, а может, и из самого Сеула. Их печальные лица ясно говорили, что не только мне больно смотреть на все это.

Я вспомнила, что в самый разгул бури была прямо здесь, и содрогнулась. А ведь могло получиться еще хуже… Я на ходу коснулась влажного столбика ограды в пустой надежде, что стихии до сих пор слышат, когда к ним обращаются.

«Спасибо, – подумала я, опустив пальцы в щербинку каменной кладки, где собралась вода. – Спасибо, что остановился».

Офицер довел меня до лестницы перед конфуцианским храмом, где когда-то нашли мертвую студентку. Здесь повсюду мелькали жилеты полиции, и я издали заметила две знакомые фигуры, тащившие куда-то здоровенный каменный обломок. Их работой командовал мужчина в темном костюме.

– Осторожнее, осторожнее! – услышала я, когда подошла ближе. – Сюда кладите. Аккуратно, а то еще что-нибудь отколется!

Они уложили камень на брезент бережно, как ребенка, – похоже, это был кусок многовековой лестницы, и остановились, тяжело дыша.

– Инспектор Чан, – осторожно позвала я, как будто он тоже был древним обломком, с которым надо обращаться аккуратно.

Чан Чон Мин обернулся. Вид у него и правда был такой, будто он долго пил и несколько потерял связь с реальностью. Я ждала, чтобы он первым сказал хоть что-то. Он смотрел так, будто пытался меня вспомнить.

– Вы предсказательница, – сказал он наконец. – Я… Простите, голова кругом. Я помню, вы помогали с расследованием.

Мне надо было срочно понять, что сохранила его память о недавних событиях.

– Чем вы занимались вчера вечером? – беспардонно спросила я.

Чон Мин нахмурился, но даже хмурился он теперь по-другому, не так мрачно.

– Я, кажется… Видимо, был в патруле. Начинался дождь, и… Да. Я был в патруле. Встретил вас и подвез.

Я ободряюще ему улыбнулась. Как судья договора, я должна защитить его даже от воспоминаний обо мне самой. Ничего страшного, мы создадим новые воспоминания. Мы оба должны были погибнуть, но это – первое утро новой жизни.

– Да, вы меня подбросили, инспектор Чан. Я вам очень благодарна, а то пропала бы в такую бурю.

Он успокоился и вернулся к разбору кусков черепицы, валявшихся рядом. Даже двигается по-другому, жесты более угловатые, – они с тем Чон Мином были будто близнецы. Внешность одинаковая, но познакомишься ближе – и уже точно не перепутаешь.

– Здравствуйте, офицер Пак. – Я поклонилась Гилю, ворочавшему ветки рядом.

Тот растерянно поклонился, выдавив улыбку. Какой же он юный! За вчерашний день я так привыкла к его взгляду тысячелетнего старика, что теперь Гиль казался не двадцатилетним парнем, а подростком.

Неужели никто не заметил подмены? Близость смерти меняет людей, и когда человек выходит из больницы немного другим, не удивляешься. Пропустили подмену и мы с мамой, и друзья, коллеги и родственники остальных четверых.