У старых грехов тени длинные

В спальне зашелся требовательной трелью стационарный телефон, его поддержал параллельный аппарат на кухне. Светлана отложила в сторону корзину с вещами для починки. Кто бы это мог быть? Федора Игнатьевна звонила обычно на мобильный, горстка коллег, с которыми Светлана поддерживала отношения, могли и не знать номер домашнего телефона. Светлана сняла трубку и перешла в свою комнату. Угловая комната дома всегда была тихим, спасительным местом, куда не доходили звуки внешнего мира.

Телефон на Гениной тумбочке звонил, казалось, из последних сил. Номер звонившего в окошечке плоской трубки на подставке отличался от номера директора Виткиной гимназии на две последние цифры. Светлана прочистила горло и схватила трубку. В ухо застрекотал незнакомый, механический голос. Вдруг почудилось, что на том конце провода не человек, а бездушный аппарат.

– Да, мама Золотаревой, – ответила Светлана, чувствуя себя неизвестно в чем виноватой, – приятно… познакомиться. Я слышала, что в гимназии… новый завуч.

Слова посыпались из трубки с такой скоростью, что закружилась голова. Светлана присела на кровать:

– Совсем не делает домашние задания? По какому предмету?

Трубка разразилась длинным списком упущенных предметов, дат и количеством не сданных домашних работ.

Вот почему Федора Игнатьевна окрестила нового завуча «роботом», Светлана виновато пожала плечами, сообразила, что робот в телефоне не может ее видеть:

– Я постараюсь разобраться…

В трубке будто кликнул переключатель скорости.

– Не случилось ли чего дома, что вводит девочку в дополнительный стресс? – четко проговаривая слова, сказала завуч.

В телефоне зашуршало, словно она сверялась с бумагами, уточняя «девочкино» имя.

– Не знаю, что вы имеете в виду, – сказала Светлана, – мы с мужем делаем все, что полагается…

– Возможно, имеет смысл поговорить со школьным психологом, – перебила завуч, – наша гимназия предлагает широкий выбор внеклассных услуг…

Светлана прикрыла глаза, пережидая рекламу, вежливо дождалась конца и попрощалась.

– Спасибо, что вы доверили вашего ребенка нашему учебному заведению, – проскандировала завуч и отключилась.

Светлана осторожно поставила трубку на треугольную подставку. В одном завуч-робот была права: с Витой определенно что-то происходило. За последний месяц она сильно поправилась, почти не выходила из комнаты, пропустила две недели танцев, а тут еще и уроки перестала делать.

– Вита!

Голос бессильно метнулся по комнате и увял, не долетев до адресата.

Светлана зажала свитер под мышкой и пошла выковыривать Витку наружу.

Скрипнула под ногами половица перед Виткиной комнатой, Светлана постучала костяшками пальцев по двери.

– Я сплю! – глухо, словно из подземелья, крикнула Вита.

Светлана постучала опять, затем еще, на этот раз настойчивее. Все эти правила «не заходить в мою комнату без спроса» казались бессмысленной игрой, в которую лично Светлану никто не приглашал, но в которую упорно играли и дочь, и муж.

– Что? – неясно промямлила Вита.

Прикинув, что вопрос можно считать приглашением, Светлана открыла дверь.

В нос ударил странный запах, словно где-то в комнате гнила коробка бананов, что вполне могло оказаться правдой. Вита все реже добиралась до кухни и все чаще ела в своей комнате. В тусклом свете ночника гора одеял на кровати напоминала заброшенную медвежью берлогу.

– Медведь, выходи, сова пришла, – сказала Светлана, – как насчет… мясца с душком.

Гора одеял и подушек на кровати слегка вздрогнула, и оттуда высунулась непричесанная Виткина голова.

Светлана подошла к окну и раздвинула шторы. Комнату залил бледный зимний свет, больше похожий на сумерки.

Вита прикрыла глаза рукой.

– Доброе… утро, – сказала Светлана, – в смысле день уже на дворе!

Вита медленно, как гусеница, выдвинулась из-под одеяла и безразлично дернула плечом.

– Хочу перевязать тебе свитер, – жизнерадостным тоном сообщила Светлана, – не померишь еще раз?

В тусклых Виткиных глазах мелькнуло нечто живое. Интерес? Раздражение?

Проклиная себя за ненатурально оживленный тон, Светлана разразилась каскадом слов. Она рассказала Вите, что Спартакиада по вольной борьбе среди школьников уже почти закончилась, и, как главный организатор, «папка» должен присутствовать на всех мероприятиях, и поэтому он уже с утра уехал по делам. Что погода сегодня лучше, чем вчера, и туман почти исчез.

– Прекрати называть его «папкой», – пробурчала Вита, выползая из кровати и нехотя натягивая на себя свитер.

– Не хочешь, не буду, – покладисто сказала Светлана и оценивающе прищурила глаз.

Свитер обтягивал Виту плотно, как… как колбасная шкурка!

– Ты дышишь, – буркнула Вита.

– Все люди дышат.

– Сердито дышишь, – уточнила Вита.

– Повернись.

Вита неуклюже развернулась на пятках.

Вид сзади был ничуть не лучше, чем спереди. Чтобы удержаться от критики, Светлана сжала губы сложенными в прищепку пальцами.

– Ты опять дышишь.

– Ты еще дышать мне запрети! Почему ты до сих пор в пижаме?

– Кое-кто выдернул меня из кровати, мерить этот… чесучий свитер! – Вита хлопнула по бедрам руками-сосисками.

– Не ужинаешь совсем, а смотри, как поправилась! – не удержалась Светлана.