У старых грехов тени длинные

Автобус до города выглядел полупустым, Светлана с грохотом втащила сумку дяди Федора по ступенькам. Лицо женщины у окна показалось смутно знакомым, но не настолько, чтобы останавливаться. Светлана облегченно кивнула женщине, впихнула сумку в проход и пошла к своему месту, стараясь не сильно грохотать колесами. Жизнь в якутском поселке имела свои неудобства. Каждый встречный-поперечный считал своим долгом осчастливить тебя перекрестным допросом: куда, зачем, на сколько, как дела у мужа или у мыши, которая в прошлом году померла в твоем дворе. В поселке ее детства народ был в основном приезжий, народ ехал на Север на заработки из разных уголков страны, были и те, кто прижился в поселке после амнистии политических заключенных. Ни те ни другие обычно не спешили раскрывать малознакомым душу. В Покровске, где она жила после маминой смерти, якутов было гораздо больше, но стиль жизни напоминал городской. Люди занимались своими делами и не лезли к другим с разговорами.

Геннадий всю жизнь провел в Оломске и мог затеять разговор с кем угодно, легкость, с которой он это делал, вызывала у Светланы ощущение собственной неуместности. По какой-то неясной причине лишними начинали казаться руки. И Витка была точно такой же. У Светланы сердце кровью обливалось, когда при встрече с малознакомыми людьми дочь безудержно и невпопад краснела, беспокойно перебирая пальцами первую попавшуюся под руку вещь. Малышкой Витка была другой, могла запросто подойти к любому незнакомому ребенку. В какой момент все изменилось? Прав был Геннадий: некоторые вещи доставались нам по наследству, хотели мы того или нет. Было невозможно угадать, какие страхи и дурные привычки родители передали по наследству детям.

Светлана сняла пуховик и удобнее устроилась в кресле. Исчезло за окном здание вокзала, убежала за поворот старая одноэтажная поликлиника, неровным строем побежали новые и старые дома. Шурша гравием, автобус выехал за границы поселка. С плеч Светланы словно свалился тяжелый груз, чем дальше она отъезжала от дома, тем легче становилась голова. Навалилась приятная усталость, Светлана откинула кресло и немедленно провалилась в сон.

Светлане снова снилась ранняя осень, время, когда еще не наступил ноябрь и дыхание зимы и смерти еще не опалило тайгу. На этот раз лес выглядел неоднородно. На дрожащей осине еще держалась цветными пятнами листва. Рядом с осиной тянула к небу голые, беззащитные ветки молодая березка. Где-то во тьме в глубине леса находился дом, где с нетерпением ожидали ее возвращения. Светлана напрягла глаза, пытаясь увидеть нужную тропинку. Вздрогнули, зашептались толпившиеся в низинах сумрачные тени. Тревога расправила жилистые крылья, на миг перехватило горло, но вместо страха пришло другое, полузабытое чувство. Чувство спокойствия и свободы. Чувство, что все будет хорошо, что все страхи – это всего-навсего тени прошлого, которые живут в голове. Словно по заказу изменился пейзаж, перестали казаться обрубками ветки, успокоились тени. Сумерки, еще мгновение назад мутные, приобрели сначала нежный оттенок топленых сливок, затем порозовели и стали прозрачными. Свет восходящего солнца позолотил верхушки деревьев, и из-за темной гряды сопок выскочил краешек румяного, сияющего светила. Светлану окатило теплом и тихой радостью. Чувствуя себя легкой, как птица, готовая к полету, она раскинула руки…

– Просыпайтесь, приехали, – сварливо сказал голос над ухом, – приехали, говорю. Выходите.

Светлана открыла глаза и оказалась лицом к лицу с хмурой, носатой бабкой с ведром в руках. На синем здании автовокзала за окном автобуса тускло светилась надпись «Якутск».

Под зорким оком бабки Светлана взяла с кресла пуховик и проверила карманы. Одна перчатка оказалась на месте, вторая – нашлась под креслом вместе с шапкой.

– Хорошая шапка, – с угрозой сказала бабка.

– Спасибо, – пробормотала Светлана.

По непонятной причине поворачиваться к бабке спиной не хотелось, Светлана выдернула сумку из-под кресла, подхватила вещи в охапку и задом попятилась к выходу. Габардиновые цветы-мясоеды на сумке одобрительно ощерились.

Снег в городе выглядел грязным и старым. Утрамбованный сотнями ног, он сердито поблёскивал на тротуаре и несвежими кучами жался вдоль улицы.

Преследуемая грохотом колес сумки, Светлана дошла до остановки маршрутного такси, но в последний момент передумала и направилась к магазину «1000 мелочей». Дела могли чуть-чуть подождать. Витка проиграла генетическую лотерею, лучшая мама на свете досталась кому-то другому, но Светлана могла постараться и сделать так, чтобы следующее концертное Виткино платье получилось всем на загляденье!