У стен Берлина

В январе 1945 года американский посол в Великобритании Вайнат был обеспокоен тем фактом, что Соединенные Штаты и Советский Союз все еще официально не одобрили зоны оккупации. Он выразил свою озабоченность Гопкинсу, когда последний находился в пути на Мальту и в Ялту, высказав опасение, что при отсутствии соглашения в ближайшее время русские могут продолжать наступать на запад и после того, как пересекут границу намеченной для них зоны. Государственный секретарь США Стеттиниус и министр иностранных дел Англии Иден 1 февраля обсуждали на Мальте этот вопрос и пришли к соглашению побудить объединенный штаб достигнуть немедленного решения о зонах оккупации в Германии. Позднее в этот же день генерал Маршалл и фельдмаршал Брук после обмена мнениями по данному вопросу со Стеттиниусом и Иденом распорядились об отправке телеграммы (европейской) Консультативной комиссии с извещением, что английское и американское правительства одобрили протокол о зонах оккупации. Этот шаг был предпринят, по-видимому, без ведома президента США. Как потом писал Стеттиниус, когда 2 февраля Рузвельт прибыл на Мальту, он, «казалось, испытал большое облегчение, услышав от меня, что генерал Маршалл и фельдмаршал Брук наконец одобрили план зон оккупации и что Иден и я послали инструкции нашим представителям в (европейской) Консультативной Комиссии в Лондоне».

Начертание зон, произведенное по принципу равного распределения населения и ресурсов между оккупирующими державами, не соответствовало военным соображениям в части, касающейся рубежей, на которых прекращалось продвижение. Часть русской зоны находилась намного западнее от Эльбы, но было бы неразумным остановить продвижение войск западных держав у границы этого района, оставляя немецкие войска здесь неразгромленными до тех пор, пока Красная армия не займет свою зону полностью. Было очевидно, что армии должны продолжать наступление с востока и запада до тех пор, пока они фактически не соединятся или не достигнут ясно обозначенной демаркационной линии непосредственно перед тем, как должно будет произойти соединение. В начале апреля Дуайт Эйзенхауэр указал, что не следует ограничивать продвижение с какой-либо стороны демаркационными линиями, установленными заблаговременно. Гораздо лучше, если обеим сторонам будет предоставлена свобода продвижения, пока они не войдут в соприкосновение. Он считал, что в дальнейшем в зависимости от оперативной необходимости либо Красная армия, либо верховное командование западных союзников могут просить другую сторону отойти за межзональную границу, установленную (европейской) Консультативной комиссией. Английские начальники штабов по политическим и военным соображениям были против упоминания о межзональной границе, поскольку боевые действия еще продолжались. Вместо этого они предложили, чтобы армии оставались на месте до тех пор, пока не получат от своих правительств приказ на отход.

Английское предложение вызвало немедленное возражение со стороны американского военного министерства и госдепартамента. Работники европейского и русского отделов госдепартамента считали, «что руководство передвижениями войск со стороны правительства указывает определенно на политический характер этих действий и что подобные передвижения должны остаться военным мероприятием по меньшей мере до тех пор, пока не ликвидировано верховное командование и не создана союзная контрольная комиссия». Они очень опасались, что английское предложение может побудить «русских погнаться за остальной частью территории Германии, чтобы приобрести по возможности больше квадратных миль, прежде чем кончится война». Работники из военного министерства США считали такое толкование означающим, что госдепартамент предпочитает «прямое военное решение данного вопроса, а именно, чтобы Эйзенхауэр готовил передвижение американских и английских войск, если позволят боевые действия, соответственно в американскую и английскую зоны, согласовывая эти передвижения с местным военным командованием или, если необходимо, с И.В. Сталиным через генерала Дина и адмирала Арчера».