У стен недвижного Китая

– Как так? Не может быть! – радостно восклицает он.

– Так точно-с! Вот увидите.

Генерал, очень довольный, уезжает, – а мне еще заранее перед этим было дано 20 тыс. руб. на перевозку грузов.

Так, вечерком, встречаю знакомого машиниста. Беру его под руку и веду в ресторанчик. Садимся за отдельный столик. Спрашиваю закуску, вина, водочки и всего, что только можно было достать получше. Выпиваем, закусываем. Только пропустили мы по 3-й, хлопаю я приятеля по плечу и говорю ему:

– Послушай, дружище, можешь ли ты мне ночь поработать?

– Да какая же твоя работа? – мрачно спрашивает он.

– Да мне нужно всего-навсего 4 платформы с грузом обернуть отсюда, вот до той станции, пять раз.

– Да ведь, поди, задержишь нагрузкой! – возражает он.

– Да ты о нагрузке не заботься, это дело мое. А скажи прямо, сколько ты хочешь получить за работу? – настаиваю я.

– Да ведь я не один. Есть и постарше меня, – мычит он.

Я опять ему:

– Да тебе-то сколько надо?

Пауза.

– Пятьсот дашь? – говорит он наконец и вопросительно смотрит на меня.

Я скорей за бумажник, отсчитываю ему пять «катенек»[19] и подаю. Машинист прячет деньги и говорит вполголоса:

– Ну, помощнику надо!

– Сколько?

– Все двести надо!

Подаю еще две радужные.

– Ну, начальнику надо, помощнику, – продолжает добавлять собеседник.

– Сколько же им?

– Ступай, переговори сам!

Иду, – и кончаю с теми: начальнику дал 300, помощнику 200. Кроме того еще роздал на остальную бригаду рублей 500. Всего вышло у меня около двух тысяч. Затем нанял сто человек солдат по 5 рублей за ночь, нагружать платформы.

Только стемнело, вдруг, неизвестно откуда, появляется паровоз и за ним 4 платформы. Раньше их не видно было. Приходят солдаты, и у нас начинается горячая работа. Я же на локомотиве поставил столик, разложил закуску. Мороз был сильный. Устроили мы тут вроде балаганчика, занавесочку повесили. Наступила ночь, и поволокли мои платформы. Не отошли мы и ста саженей, как за нами показались новые 4 платформы. Солдаты и давай их нагружать. Таким образом, солнышко еще не взошло, как мы всё перевезли, и я послал моему генералу телеграмму: «Ваше превосходительст во, груз доставлен на место».

Тот, кто хоть раз ездил в то время по Маньчжурской дороге, нисколько не почтет за выдумку и не удивится этому рассказу.

Утро. На улице мороз. Солнце ярко освещает окрестности. Вдали виднеются горы. Приближаемся к Хингану. Под ним роют туннель. Говорят, через год его окончат… Здесь часть поезда отцепляется. Паровоз берет несколько вагонов и начинает подыматься в гору. Путь идет зигзагами. Сначала едем в одну сторону. Затем в другую. То локомотив впереди, то мы пятимся задом. Всё выше и выше. Обернувшись так раза три-четыре, подымаемся так высоко, что люди и животные кажутся нам, внизу, совершенно маленькими. Кругом далеко виднеются вершины гор, покрытые лесом.

Всё так красиво, так торжественно, в особенности самое наше передвижение по этим «тупикам», что не хочется глаз оторвать. Ради одних этих тупиков стоит проехаться по Маньчжурской дороге. Хотя я уже и ездил по ним, – еще в прошлую поездку, – от Харбина до Пограничной, но там они не так красивы и величественны. И какое здесь кругом богатство леса! Куда ни взглянешь, везде белеют заготовленные дрова, шпалы, бревна и разный другой лесной материал. Китайцы работают баснословно дешево. За лес платить не надо. Раздолье, да и только! А какие есть громадные деревья! Просто гиганты! Вон например, тот сваленный около дороги. Он так толст, что китаец, который стоит возле него, едва виден.

Спрашиваю я как-то стрелочника на одной станции:

– Хорошо ли вам тут живется?

– Плохо, ваше благородие, – отвечает он. – Дальше версты в сторону пойти одному опасно. Подстрелят непременно. Недавно вот один из наших пошел с ружьем на охоту, да и до сей поры о нем ни слуху ни духу.

В особенности опасное место – от Харбина до Пограничной, где тянутся сплошные леса. Для хунхузов там настоящий рай – их и не поймаешь.

За время Китайской войны мне пришлось проехать по «Маньчжурке», так называют на Востоке эту дорогу, раз десять, ежели не больше. Что касается лично меня, то я никак не могу жаловаться на железнодорожное начальство. Оно было в высшей степени любезно ко мне и предупредительно. Но я говорю вообще о проезде по этой дороге. Другой раз проснешься ночью, подойдешь к окну, смотришь и только удивляешься, как это Бог хранит нас. Двигаемся мы едва-едва. Кругом трущоба, – места неведомые. Охраны в поезде никакой. Даже сигнальной веревки, и той нет. Кондуктор один на весь поезд, и где он? Бог ведает, – не дозовешься, ни в каком случае. Ну, ежели какое крушение или нападение – пропал как курица, никто не поможет. В этом случае, в особенности пришлось бы плохо тем, кто едет в служебном вагоне. Едешь в нем всегда один и на хвосте поезда.