У стен недвижного Китая

Тут японцы донесли, что потеряли двух офицеров и половину нижних чинов и больше держаться не могут. Что тут делать? Но молодцы немцы! Как раз пришли вовремя и выбили китайцев из деревни. Потом пришли французы и сменили японцев. 5-й и 7-й ротам тоже было плохо. Такой азарт охватил китайцев, что они полезли на наших в атаку, а некоторые смельчаки-китайцы так прямо бросились в штыки. Но не выдерживают они наших залпов – очень не любят! Как дашь хороший залп – сейчас же пятятся. Китайцы стреляли все утро без передышки, не жалели снарядов, но в 12 часов дня вдруг затихли – должно полагать, сели обедать. Бой боем, а ведь есть тоже хочется, только у китайцев, конечно, была хорошая рисовая каша, ну a y нас одни сухари да вода в бутылках.

Китайцы пообедали, отдохнули часика два и в 2 1/2 часа снова открыли огонь. Снова атакуют вокзал, но, подкрепившись кашей и чаем, они сделались еще ожесточеннее прежнего. Снова гранаты решетят железную крышу вокзала. Снова шрапнели рвутся над головой. Снова завизжали пули и застучали по стенам вокзала и по каменным плитам платформы. Вокзал загорелся от гранат, но тушить огонь было некому, да и незачем. В несчастной 4-й роте был ранен сейчас же подпоручик Макаров – рота потеряла четвертого офицера. Роту измученных стрелков увели на бивак, а на ее место поставили 6-ю роту. Японцев, оставшихся без офицеров, отправили в подчинение к Полторацкому, в 7-ю роту. Дело становилось совсем плохо, так как китайцы упорно решили взять вокзал, а подкреплений у нас уже больше не было, – ни своих, ни иностранных. Весь наличный гарнизон Тяньцзина дрался на вокзале и уже выбивался из сил.

1-я, 2-я и 8-я роты еще рано утром ушли в Цзюньлянчэн выручать Гембицкого с 3-й ротой. 4-я, 5-я, 6-я и 7-я отстаивали вокзал. Из них 4-я, потерявшая офицеров и много людей, была возвращена на бивак. Наши казаки, артиллеристы, японцы, англичане, немцы и французы – все дрались, дружно защищая вокзал и имея одного общего начальника, подполковника Ширинского. Уже и храбрый Ширинский был в отчаянии , видя, что китайцы не только не уменьшают своего огня, но в количестве не менее двух тысяч человек с каждым часом подходят все ближе и ближе и уже густою цепью на протяжении одной версты обложили вокзал и засели в 200 шагах от нас. Китайские пули и гранаты свистали, шипели и стучали все чаще и чаще. Все чаще уносили на носилках стрелков. И реже стали греметь наши залпы, так как уже стало не хватать патронов. В отчаянии Ширинский начал думать о том, чтобы переправить через мост на бивак все орудия, увести все роты, очистить вокзал, уничтожить мост через Пэйхо и обороняться в концессиях. Больше ничего не оставалось делать, так как помощи ждать было неоткуда.

– Ура! Ура! Ура!.. – радостный оглушительный крик вырвался из окопов и пролетел по всем ротам.

– Анисимов пришел!.. Анисимов!.. Анисимов!.. – кричали солдаты.

Поезд быстро подходил к станции. Как радостно забилось сердце у каждого солдата и офицера, когда из вагонов стали прыгать солдаты в белых рубашках. В прозрачном воздухе далеко была видна спокойная фигура в белом кителе с широкой грудью и серой бородкой. Это был Анисимов.

– Наши!.. Наши!.. Анисимов!.. Ура! Ура!.. – кричали солдаты – и те, которые дрались на вокзале, и вновь прибывшие.

Все, что валялось на песке в грязных рубахах, намокших от пота и забрызганных кровью товарищей, прикрываясь насыпью окопа, китайской могилкой или какой бы то ни было защитой, изнемогая от жары, духоты, голода и ужаса, – все вскочило, воспрянуло и, горланя во все горло «ура», устремилось на китайцев. Наступил решительный момент – победить или пропасть, и Анисимов воспользовался моментом по-Скобелевски. 2-ю роту Анисимов послал в подкрепление нашему левому флангу, a сам с 1-й и 8-й бросился прямо через поле, вместе с нашим правым флангом, на китайцев. Нашей морской и иностранной артиллерии он приказал поддержать его, а полевой батарее приказал на рысях следовать за ним.

Увидали китайцы, как из-за железной дороги и из-за могил высыпали белые рубахи, которые, кричат и бегут прямо на них, не выдержали характера, сердешные, и давай удирать от нас. Наши преследовали китайцев до канала. А Полторацкий с 7-й ротой так увлекся, что со своими стрелками влетел в китайский город и – чего доброго – ворвался бы и в самый форт, если бы Анисимов не вернул его с отеческим внушением – не увлекаться. В 6 часов вечера штурм китайцев был отбит, и Анисимов приказал всем ротам вернуться в город на бивак. Две роты были оставлены для охраны вокзала. Китайцы удирали в таком смятении, что побросали в поле сотни три винтовок Маузера и Манлихера и столько же цинковых ящиков с патронами. Спасибо Анисимову – выручил нас!