У стен недвижного Китая

Все наши войска расположились лагерем вне города, частью были на заставах, а часть их охраняла Восточный арсенал. Насколько опасно было сообщение между отдельными нашими частями показывает случай с врачом 9-го полка Виолиным, который 19 июня с фельдшером и двумя стрелками шел из лагеря в город. Из китайских домиков, бывших по пути, в них было сделано несколько выстрелов. Одной пулей доктор был ранен в ногу навылет. Кость была прострелена.

20 июня 6 орудий нашей 2-й батареи открыли огонь по китайской батарее, вновь выстроенной китайцами у Лутайского моста. Китайцы отвечали из 6 дальнобойных 97-мм орудий.

Чтобы очистить китайскую деревню Гаочэн, расположенную перед вокзалом и своими выстрелами тревожившую наши заставы и патрули, капитан 10-го полка Ярослав Горский с 7-й ротой сделал свой поиск. Китайские солдаты, скрывавшиеся в деревне, встретили их пулями, но деревню бросили. В 7-й роте 10 стрелков было ранено, 2 убито. На нашей батарее было ранено 6 артиллеристов. 1 наше орудие подбито.

Чтобы поддержать нас, японцы поставили на вокзале 4 орудия. Возле них стало 1 английское 12-фунтовое орудие и 1 французское. Все орудия стали обстреливать китайскую батарею. У японцев убит один офицер, убито и ранено 25 солдат. У англичан подбито орудие и ранено 2. У французов ранено 3.

21 июня из франко-русского госпиталя был отправлен под надзором врачей первый транспорт русских и французских раненых солдат, которых повезли в баржах по реке Пэйхо до Тонку. Оттуда русские раненые доставлялись на пароходах в Порт-Артур.

Сколько радости было у тех солдат, которых, наконец, увозили из Тяньцзина от этих пуль, гранат, операционных столов и страданий, и сколько зависти у остающихся!

Чтобы обезопасить западный фас концессий, наши союзники поставили на городском валу 6 английских 12-фунтовых, 6 французских полевых мелинитовых и 6 японских орудий. 
Между всеми русскими, союзными и китайскими батареями ежедневно происходило артиллерийское состязание. В союзные госпитали каждый день приносили раненых.

22 июня командир 10-го полка полковник Антюков произвел усиленную рекогносцировку китайской позиции на Лутайском канале. Под его командою было 373 штыка (6-я рота 9-го полка и 5-я рота 10-го полка), капитан Санников с саперами, 8 орудий 2-й батареи и 40 казаков Ловцова. 8 орудий капитана Громова имели дело с 16 китайскими орудиями, расставленными вдоль канала, и, вызвав их на бой, открыли их расположение. Потеряли 2-х стрелков.

23 июня произошло славное дело смелого мичмана Глазенапа, 6 матросов и 17 хлебопеков. В этот день на крайней заставе, охранявшей французскую концессию со стороны китайского города, находилась одна наша морская пушка, при ней 6 наших матросов и около 30 французов. Под прикрытием баррикады из тюков хлопка, французы и русские наблюдали за противоположным берегом Пэйхо, где, прячась за бунтами соли, китайцы выслеживали наших часовых и то и дело стреляли по ним. Кроме того, застава наблюдала за полуобгоревшим, полуразрушенным китайским городом, который далеко тянулся по обоим берегам реки. Как истинные союзники, русские матросы и французские солдаты приятельски беседовали, показывали и объясняли свои ружья и угощали друг друга хлебом, сухарями и водой. Во время беседы неожиданно упал один француз, раненный выстрелом. В китайском городе показались густые ряды китайских солдат, конных и пеших, которые смело шли по берегу и, по-видимому, хотели ворваться на французскую концессию. Все французы бросились в свои казармы, чтобы дать знать об опасности. При нашем орудии остался только комендор Зубарев и 6 матросов.

Наши матросы не струхнули. Сейчас же навели пушку по китайцам и встретили их ядрами. Китайцы продолжали надвигаться и отвечали ружейным огнем. Начальник заставы мичман Глазенап, который находился в соседнем доме, услышав выстрелы и узнав, в чем дело, приказал выдвинуть против китайцев еще одно морское десантное орудие и послать за полковыми хлебопеками, которые пекли хлеб для русского отряда и были единственной русской подмогой в ближайшем соседстве. Заведующий хлебопекарней поручик тотчас поскакал в наш лагерь с донесением о том, что его хлебопекарня и весь Тяньцзин в величайшей опасности.