У стен недвижного Китая

— Ты… — я замялся, не зная, что и сказать. — Ты доложи там ему, что я к нему пришёл. — С этими словами я решительно прошёл в квартиру, не дожидаясь разрешения.

Какой-то пьяный кавказец — весь волосатый, смуглый, полуголый, проводя мимо нас ещё более пьяную нежно-белую и почти совсем голую русскую девушку, задержался возле нас. Глядя на меня с брезгливым презрением, заговорил с очень сильным и неизвестным мне акцентом:

— А тхы здесь — кто тхаакой? Ааткуда? Зачем говорышь ему «ТХЫ»? Каакое право имеешь говорыть ему «ТХЫ»?

— Проходы дальше, дорогой, — сказал ему телохранитель, заступаясь за меня и одним движением мощной руки предотвращая возможную драку. — Иды дальше, нэ пугай людэй!

— «ТХЫ» говорят тхому, с кем скотха пастхи! Мы с тобой вместе скотха не пасли!

— Нэ ругайся, дорогой! Иды!

— Я не ругаюсь! Зачем он мне нужен! А тхы — пошла, пошла! Давай, давай! — с этими словами он шлёпнул свою девку по заднице, девка пьяно завизжала, и оба скрылись в ванной комнате.

Телохранитель пошёл докладывать Сократу о моём появлении, а я, устало прислонившись к стальной двери, остался ждать.

В квартире вовсю шла какая-то пьянка-гулянка.

Боже! Куда я попал! Ведь это — разбойники! Они уже поделили награбленное и устроили по этому поводу пиршество! Потому-то перед домом и стояло так много шикарных иностранных машин!

Вскоре телохранитель вернулся. Умное, трезвое лицо, внимательные глаза. Повёл меня к своему главарю — через прихожие, через комнаты, через музыку, через карты и через гортанные звуки кавказской речи.

Наконец я предстал перед самим Сократом. Он сидел на диване в одних плавках. Сверхмощная мускулатура, покрытая густыми чёрными зарослями, золотая цепочка с золотым православным крестиком, похотливое и капризное выражение лица. В пространстве рядом с ним были размазаны пятна каких-то неясных мужских и женских фигур, каких — я не стал присматриваться.

Стол возле него был заставлен жратвой и напитками. От кулинарных ароматов у меня стало мутиться сознание, и я даже слегка покачнулся.

— Ой, кто к нам пришёл! — истошно завопила девочка, и я понял то ли по голосу, то ли по тому, что на секунду оглянулся: она из 9-го класса «Г» моей школы. — Да это же наш учитель! Григорий Гордеич!

— Дура, — тихо сказал Сократ и легонько шлёпнул её так, что девочка отлетела куда-то далеко. — С учителями никогда не смей так разговаривать!

— Ой! А что я такого сказала? — девчонка заплакала пьяными и глупыми слезами. — Я ничего плохого!..

— Говори — что надо? — Сократ глядел на меня спокойно и чуточку насмешливо.

Я просто опьянел и одурел от этих потрясающих запахов жратвы, и я вдруг почему-то взял и ляпнул что-то совсем несуразное:

— Слушай, Сократ, я чего-то не понял: три дня тому назад в твоей квартире было три комнаты, а сейчас вроде бы как больше.

Сократ улыбнулся.

— У тебя хорошая наблюдательность. Какой молодец! Правильно сказал: тогда было три, а сейчас — семь. Соседняя четырёхкомнатная квартира уже на другой день после твоего визита ко мне стала моя, и мои люди прорубили туда дверь!

— Так быстро?! — изумился я.

— А почему надо медленно? Жить надо торопиться! А то не успеешь всего взять от жизни и помрёшь, так ничего и не увидев! — Сократ рассмеялся, и это послужило командой для всех остальных: приказано смеяться — смеёмся! — Ну так что у тебя, дорогой?

Он по-прежнему сидел. Я по-прежнему стоял перед ним.

— У меня к тебе дело конфиденциальное, — сказал я.

— Понял, — сказал Сократ. — Всем — выйти!

Все вышли, и мы остались одни.

— Говори.

Продолжая стоять, я спросил у Сократа, не у него ли такая-то девочка и получил утвердительный ответ: у него, и не только эта.

Тогда я рассказал ему, что отец этой девочки уже перехватал за шивороты всех школьных потаскушек, кое-что выяснил и собирается найти свою дочь любою ценой, сокрушая всё на своём пути.

— Что он мне сделает? — отмахнулся Сократ. — Да я и сам — кого хочешь убью! У меня и оружие найдётся! Впрочем, неприятности мне НЕ нужны. Что мы — лишнюю девочку не найдём, что ли? Сейчас я всё улажу. Спасибо, что предупредил! А мои люди доставят домой девочку в целости и сохранности. Слово мужчины! Ты доволен?

— Да. Спасибо.

На том и кончилась та наша беседа. Меня провели через лабиринт комнат, и захлопнули за мною стальную дверь. В самом скором времени девочка и в самом деле была доставлена домой, и что с нею было дальше — об этом я даже и не стал узнавать.

Так вот потому-то я и получил ту свою грузинскую зарплату не в чистом виде, а с отпечатком неких штрафных санкций!

* * *

Встреча нового 1995-го года была омрачена ужасными событиями в Чечне.

Было страшно представить, что пока мы тут — я и моё семейство — сидим за нашим более чем скромным новогодним столом и поднимаем бокалы с лимонадом, где-то идут бои неизвестно за что и неизвестно с кем. И гаснут искорки драгоценных русских жизней! Чего можно ожидать от года, если он так мрачно начинается!