У стен Смоленска

5 августа 46-я и 129-я дивизии в своих районах (Кучерово, Сельцо) вели бои с мелкими группами противника. 152-я стрелковая дивизия и 34-й стрелковый корпус в ночь на 6 августа, а 46-я и 129-я дивизии — в ночь на 7 августа начали перегруппировку в новые районы сосредоточения.

Нужно сказать, что к тому времени тяжелые и кровопролитные бои под Смоленском привели к серьезным изменениям в настрое и боевом духе передовых немецких частей. Офицеры и штабы были охвачены нервозностью. Иными стали и приказы германского командования: из них стали исчезать слова «внезапность», «молниеносность». В последних приказах все чаще стало говориться о потерях, о бережном отношении к материальной части, об экономии горючего и боеприпасов. Командиров предупреждали, чтобы они не рассчитывали на прибытие танков и автомашин, на пополнение живой силой.

«Русские контратакуют и обороняются упорно и храбро и часто гибнут на том месте, куда они были поставлены приказом своего командира. Если уничтожают всю первую волну, продолжают двигаться вторые и третьи волны русских», — так писал о советских солдатах противник.

К сожалению, несмотря на храбрость и упорство, отмечаемое в немецких докладах, соединения и части РККА, в том числе и командные кадры, несли тяжелые потери. 4 августа во время атаки советских войск при прорыве из окружения погиб командующий 28-й армией генерал-лейтенант В. Я. Качалов, несколькими днями позже был зверски убит немецкими диверсантами его начальник штаба генерал-майор П. Г. Егоров.

В обстановке непрерывных контратак Красной Армии, части которой даже в окружении оказывали ожесточенное сопротивление, теряли боеспособность и немецкие войска. Огромные потери германской армии подтверждались многими документами, попавшими впоследствии в наши руки. По данным германского генштаба, общие потери в боях под Смоленском достигли четверти миллиона человек. Вот рапорт командира 3-го батальона 53-го мотопехотного полка, в котором командир батальона молит о помощи: «Дело дошло до того, что лейтенант Оллзнер-Воллер вынужден был назначить на пост командира взвода унтер-офицера (подобного в германской армии никогда не допускалось. — Примеч. авт.). Батальон за последние дни потерял: офицеров — 5, унтер-офицеров — 15, рядовых — 106. Боеспособность батальона ухудшается. Необходимо пополнение в рядовом и офицерском составе. Мастерские не имеют запасных частей. Много автомашин вышло из строя подбитыми из-за отсутствия запасных частей. Требуется замена цилиндров. Испытывается острая нужда в горючем. Одежда значительно изношена».

Не дождавшись, как видно, ответа на этот рапорт, командир батальона через несколько дней послал еще более тревожное донесение: «За последние 4 дня положение стало очень напряженным. Необходимо пополнение. Сообщаю о потерях за эти дни: убитых офицеров — 3, раненых — 1, убитых унтер-офицеров — 3, тяжелораненых — 2, один пропал без вести. Рядовой состав: убитых — 33, раненых— 56, тяжелораненых — 19, больных — 18, пропавших без вести — 11. Сообщаю о подкреплении: офицеров — 0, унтер-офицеров — 0, рядового состава — 0. Вследствие больших потерь за последние дни батальон не в состоянии регулярно действовать. Боеспособность трагическая. С личным руководством со стороны офицерского состава дело обстоит очень опасно. Эта напряженная обстановка привела к тому, что батальон можно заставить идти в наступление только принудительно, силой оружия»[47].

Документ красноречиво говорит о положении дел в германских частях. По нему можно судить о том, как выглядели немецкие войска после многочисленных контрударов частей Красной Армии за время тридцатидневных боев на смоленском и невельском направлениях. Сотни тыс. убитых и раненых, сотни сожженных и разбитых боевых машин, весьма ощутимый урон в артиллерии, в стрелковом оружии и, особенно, в минометах, которые выводились из строя целыми батареями, — таковы были для немецких войск итоги этих боев. Там же, под Смоленском, был убит один из известных германских генералов-танкистов — командир 17-й танковой дивизии вермахта Риттер фон Вебер.

В результате проявленной советским командованием выдержки немцам не удалось расширить пробитые бреши в обороне фронтов Западного направления. Для этого им необходимо было сначала сломить сопротивление частей Красной Армии в районе Ельни и на реке Сож. Для такой операции ни у фон Бока, ни у Гудериана уже не хватало сил. Пробыв два дня в районе Ельни, Гудериан воочию увидел, как под усилившимся натиском советских войск его солдаты были вынуждены покидать свои позиции. Тем не менее он выдвинул план нанесения удара на Москву своими танковыми корпусами из района Рославля в обход Ельни.