У стены (ЛП)

Малфой чуть вышел из нее, но затем снова ворвался внутрь, впечатав девушку в холодную стену и выбив воздух из её легких. Контраст между жаром мужчины позади нее и холодной плиткой вызвали новую волну возбуждения во всем теле.

Одна рука снова легла ей на живот, прижимая крепче к нему, что только добавляло удовольствия, другая нашла клитор, принявшись умело его дразнить.

Губы Малфоя легли на её шею, целуя и посасывая, а зубы слегка прикусили плоть.

Он двигался в ней, из-за своей длины не покидая её тело ни на секунду, а толщина твердого члена заставляла Гермиону чувствовать себя как никогда заполненной. С этого угла он идеально задевал внутри чувствительное местечко, и это, вместе с его пристальным вниманием к её клитору, заставляло голову кружиться и полностью отключило мозг.

Ожидание удовольствия было не менее потрясающим, чем сам оргазм, и ей хотелось на как можно дольше отложить его, чтобы просто ощущать его член внутри, чувствовать, как соски трутся о холодную жесткую плитку, как его пальцы терзают клитор, почти доводя до экстаза.

Вечно, вечно, вечно…

Она не хотела, чтобы это заканчивалось. Она не хотела, чтобы этот мужчина вышел из нее, покинул её, кончив. Когда он кончит, всё завершится, а она хотела оставаться так вечно – на острие болезненного удовольствия, в объятиях мужчины, которого она презирала, который презирал её, чьего лица она не видела, но чей член дополнял её, дыхание обжигало кожу, а аромат окутывал облаком.

Малфой имел её так быстро, что она знала, что он не сможет сдержаться. Тяжелое дыхание вырывалось из его груди, а каждый мускул тела был напряжен.

Её тело выгнулось, когда она позволила себе перейти грань, и пути назад не было. И только тогда она впервые издала звук, закричав, пока её тело содрогалось от удовольствия. Он всё еще двигался внутри нее, глубоко, глубоко, и его жар вжимал её в холод спереди. Она всё еще кончала, и волны удовольствия доходили до кончиков пальцев ног, упиравшихся в стену от каждого его толчка.

Только когда её оргазм утих, она наконец почувствовала, что он кончает. Он ухватился за её талию так сильно, что стало трудно дышать. Полностью войдя в нее, он взорвался с рычанием, эхом отразившимся от стен вокруг. Его семя выплеснулось в нее, добавляя жара водовороту ощущений. Сперма брызнула три раза, после чего он снова толкнулся в нее, и внутренние стеночки сжались, вызвав еще один залп, опустошая его до последней капли.

Наконец он отстранился, на удивление нежно, и вышел. Гермиона почувствовала, как его сперма потекла из нее, и сжала ноги, не желая терять его тепло.

Она повернулась, пытаясь отдышаться, и облокотилась о стену.

Малфой стоял, поправляя одежду и смотря на нее.

Гермиона рассеянно поправила грудь, подняв чашечки лифчика, застегнула блузку и расправила юбку. Встретившись с ним взглядом, она смогла улыбнуться. Мгновение он бесстрастно смотрел в ответ, но затем улыбнулся уголками губ.

Её трусики валялись в стороне. Малфой взглянул на них, наклонился и сунул в карман. После чего выпрямился, развернулся и ушел.

Собрания комитета по древним артефактам в будущем обещали быть намного интереснее.

========== Мисс Грейнджер у стены с Сириусом Блэком ==========

Если быть честной с самой собой, Гермионе Грейнджер нравился Сириус Блэк с того самого волнующего и захватывающего полета на спине гиппогрифа, когда ей было четырнадцать.

Но несколько лет спустя концепция «мне кто-то нравится» осталась где-то в подростковом возрасте. Сейчас ей было двадцать два, она жила под одной крышей с этим человеком, пока шло их с Гарри обучение на продвинутом курсе для авроров, и гадала, как можно сдержать в себе льющее через край желание.

Их с Роном отношения, к счастью, выдохлись всего через несколько месяцев после начала, когда ей еще не было двадцати. Но жизнь с бывшим парнем, лучшим другом и его девушкой, а также невероятно сексуальным крестным этого самого друга среди гнетущей атмосферы дома на площади Гриммо была наполнена напряжением и тщательно подавляемым вожделением.

Всякий раз, когда Сириус находился с ней в одной комнате, Гермиона снова чувствовала себя неуверенной в себе жалкой хихикающей школьницей. За это она постоянно ругала себя и считала, что игривые улыбки и горящие взгляды, которые он настойчиво бросал в её адрес ей только привиделись. Как мог знаменитый Мародер хотеть её – назойливую заучку и истеричную дурочку, больше чем вполовину младше его?

Но пока разум говорил, что у нее нет шанса, её сердце и, конечно, тело жили надеждой. Кожа покалывала, когда она ловила его взгляд на своей груди, а бедра сжимались в истоме. Живот сводило, когда его взгляд задерживался на её попке, обтянутой джинсами «скинни», на которые всегда капали слюной прохожие мужчины.

Со временем её скромность начала улетучиваться. Возможно, не стоило пытаться усмирить свои безумные желания при помощи одного лишь воображения – и пальцев.

Она была готова действовать.

-ххоОохх-