У страха глаза велики

— Никакая ты не чупаха! — возмутилась Юлия Арсеньевна. — Ты умная девочка, за то время, что ко мне ходишь, ты многому научилась, ты вообще очень восприимчивая, сообразительная, так что тебе там совершенно нечего стесняться.

— Но вы мне все-таки скажите, научите меня, пока время есть, каким-нибудь французским словам… Или нет, бог с ними, со словами, вы скажите лучше, куда меня там поведут, чтобы я совсем уж дурой не выглядела. Мол, сегодня мы поедем туда-то, а завтра туда-то…

— Да, задачку ты мне задала! — засмеялась Юлия Арсеньевна. — Что ж, для начала давай выясним, что ты знаешь про Париж? Какая река там протекает?

— Река? Не знаю.

— Сена. Постарайся запомнить — Се-на.

— Сена. Значит, как увижу в Париже речку, можно кричать: «Ой, Сена!» Да?

— Да. А какой в Париже самый главный музей?

— Музей? Ой, я что-то слышала, Мотька говорила… Сейчас вспомню… Дувр!

— Не Дувр, а Лувр. Дувр — это город в Англии.

— Ага, Лувр! И самая главная там картина — эта… Мона Лиза, да?

— Самая главная? Пожалуй. А кто написал эту картину?

— Я помню… Сейчас… Его тоже звали Леонардо!

— Почему тоже?

— Ну, как Леонардо ди Каприо!

— Боже мой! — схватилась за голову Юлия Арсеньевна. — Его звали Леонардо да Винчи. Запомни — Леонардо да Винчи. И не вздумай там вспоминать про ди Каприо.

— Ладно, запомню.

— А ты читала «Собор Парижской Богоматери»?

— Нет, не читала.

— Я тебе дам, постарайся прочитать до отъезда, и тогда уж ты никогда о нем не забудешь.

— А книжка толстая? — деловито осведомилась Степанида.

— Довольно толстая.

— Не, Юлия Арсеньевна, я не успею. Вы лучше так мне про этот самый собор расскажите. Мотька точно там была.

— Надо полагать… — вздохнула Юлия Арсеньевна.

— В общем, чтобы не опозориться, мне там лучше помалкивать, да?

— Ну почему? Если что-то захочешь узнать, обязательно спрашивай. Думаю, вас по городу будет Ася водить, ее-то ты можешь не стесняться. А вообще, Стеша, чтобы в будущем не попадать в такие ситуации, надо побольше читать. Чем больше человек читает, тем он лучше развивается. Это еще никому не вредило.

— А чего читать-то надо? Книг вон сколько понаписано, все не прочитаешь!

— Все и не надо. Я подумаю и составлю тебе список.

— Только что-нибудь нескучное, ладно?

— Постараюсь. Стеша, но ведь ты же сама мне говорила, что читать любишь.

— Люблю. Детективы и приключения разные.

— Этого мало, детка. Я знаю, в наше время многие вообще ничего не читают, только ты ведь хочешь стать образованным человеком, правда? Кстати, Матильда, насколько я знаю, много читает.

— Это правда, она без книжки вообще не может. И всегда говорит, что это благодаря Аськиной семье она вообще что-то знает.

— Вот и тебе не стоит от нее отставать.

— Но Матильда очень много всяких стихов читает, а я этого не понимаю, по-моему, это неинтересно. Всякие там розы-слезы, кровь-любовь…

— Все ясно, — улыбнулась Юлия Арсеньевна, — просто ты еще не влюблена.

— Не влюблена? А при чем тут это?

— При том, что влюбленному человеку хочется читать стихи. Погоди, ты еще в этом убедишься.

— А вообще-то правда, — задумчиво проговорила Степанида. — Алка, как в Костю втюрилась, тоже какие-то стишки читает. Ну надо же! И это все так?

— Ну, разумеется, не все, только те, у кого в душе что-то звучит…

— У Алки, значит, звучит?

— Если ее в таком возрасте на стихи потянуло, определенно звучит.

— А может быть так, что я никогда не влюблюсь?

— Нет, не может! — засмеялась Юлия Арсеньевна. — Хоть раз в жизни всякий человек влюбляется.

— А вы сколько раз влюблялись?

— Я? О, я очень часто влюблялась, я была очень влюбчивая.

— Да? А первый раз, когда влюбились, вам сколько лет было?

— Лет пять, должно быть, я была влюблена в шофера, который водил персональную машину нашего соседа по площадке. Как сейчас помню, он был молодой, красивый, и его звали Артур.

— А мне вот скоро тринадцать будет, а я еще не влюблялась, — тихо сказала Степанида.

— Стеша, а когда у тебя день рождения?

— Двадцать третьего июня.

— Значит, отмечать его ты будешь в Париже!

— Ой, мамыньки, я и забыла совсем. Ну надо же… Знаете, Юлия Арсеньевна, мне все как-то не верится… И я не знаю, как там будет…

— Там будет хорошо! Там будет просто восхитительно, можешь мне поверить. Лето, Париж… Да я в твоем возрасте даже мечтать ни о чем подобном не могла, так что ничего не бойся, а просто наслаждайся жизнью.

— А на самолете небось страшно летать?

— Страшно? Не знаю. Я всегда любила летать. Это так прекрасно — села в самолет, и через два-три часа ты уже в другом городе или в другой стране. Выходишь из самолета — и сразу ощущение чуда. А когда на поезде тащишься, в тесном купе, иной раз такие попутчики попадутся, что не дай бог… Стеша, ты еще никогда не летала?

— Нет. Только на поезде…

— Вот видишь, сколько интересного тебе предстоит. И первый твой полет будет не куда-нибудь, а в Париж! Ты счастливая, Степанида! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

Они еще довольно долго беседовали, пока Степанида занималась хозяйством. Потом она понеслась домой. Встретила ее Матильда.

— Где ты была? — сурово спросила она.

— Мы с Алкой… — начала Степанида.

— Не ври! Я Алку встретила!

— И чего?