У Судьбы на поводке

Вдруг чувствую, как кружку из моих рук осторожно забирают и ставят на подоконник. Затем, рывком повернув меня к себе, Дима начинает меня целовать. Он целует жадно, почти кусает какими-то рваными поцелуями, но я понимаю, что мне это нравится. Возможно, в моей крови все еще бродят те четыре бокала вина, что я выпила за ужином. Я не знаю. Но пусть так, я совершенно не желаю сопротивляться. Легко подняв на руки, Дима усаживает меня на кухонный стол, сдвинув в сторону ноутбук. Тот падает, хорошо, что не на пол, а на мягкий кухонный диванчик.

Не успеваю одуматься, как бывший оказывается между моих ног, запрокидывает голову и продолжает исступленно целовать лицо и шею. Перспектива получить парочку засосов меня нисколько не волнует – сейчас я просто не думаю об этом. Я наслаждаюсь давно забытыми ощущениями, их дарил мне только он, ничьи другие поцелуи не наполняли меня такими эмоциями. Я словно погружаюсь в какое-то иное измерение, где нет никого, только я и он, то нежные, то грубые касания попеременно, нежность и вожделение.

Спустя мгновение я ощущаю, как его пальцы начинают поглаживать внутреннюю поверхность бедер, приближаясь все ближе к трусикам. Эти наглые пальцы то приближаются, то отдаляются от самого чувствительного сейчас в моем теле места. Отодвинув ткань в сторону, Дима гладит складочки, а я непроизвольно раздвигаю ноги шире, желая большего. И я это получаю – он резко вводит внутрь палец, а затем, не успеваю я привыкнуть, второй, и жестко трахает меня ими, продолжая целовать. Его поцелуи заглушают мои всхлипы и стоны, которые могут нечаянно разбудить Даньку. Я чувствую, как палец кружит по клитору – сначала нежно, а потом все грубее и грубее, и вот уже через несколько мгновений я содрогаюсь от оргазма на кухонном столе, обхватив мужскую шею руками так, словно боюсь свалиться в пропасть. Я чувствую его тяжелое рваное дыхание на своем виске и с жадностью вдыхаю родной запах, а потом слышу хриплый голос, который тут же разрушает все очарование момента:

– Котенок, так всегда было – ты кончала подо мной в любых позах на любой поверхности, мы оба это знаем. Стоило мне дотронуться до тебя, и ты была готова принять меня каким угодно способом. Ничего не изменилось с тех пор…

Я еще не успеваю переварить это откровение, а Дима вдруг бросает ядовито:

– А с ним ты тоже также течёшь?

После этих слов я чувствую себя никчемной шлюхой, оплёванной и опозоренной.

Я размахиваюсь и изо всех сил отвешиваю бывшему звонкую оплеуху. От неожиданности его слегка ведет в бок, а я, спрыгнув со стола и оправив халат, зло выплевываю:

– Пошел нахер отсюда!

Закрывшись в ванной, я включаю душ и долго под душем тру кожу мочалкой, стараясь смыть с себя ощущение грязи. Слезы текут из глаз, и их тут же смывает горячая вода. А ведь в некотором смысле он прав – я прекрасно знала, что он женат, однако это меня не остановило. И кто я после этого? Тошно от самой себя – можно бесконечно оправдывать свой поступок выпитой бутылкой вина, но это не поможет перечеркнуть содеянного.

Его полная пренебрежения и превосходства фраза задела меня до глубины души. Неважно, что многое из того, что произошло несколько лет назад, прояснилось. Для него я по-прежнему всего-навсего удобная шлюшка, которая течет при каждом касании.

Я слышу, как Дима время от времени предпринимает попытки пробраться в ванную – он что-то там бубнит за дверью, но мне не слышно из-за шума воды. Да и нет желания слушать – хватит, наслушалась уже «дифирамбов» в свой адрес.

Выключив душ и надев халат, выхожу из ванной комнаты. Ланге сидит в кухне, уронив голову на руки. Услышав мои шаги, он вскакивает.

– Катя, с тобой все в порядке?!! Как же ты меня напугала!

– Ты еще здесь? Я вроде бы ясно выразилась, куда тебе следует пойти. Щенка можешь оставить, нечего ребенка по ночам за собой таскать.

– Котёнок, прости меня, идиота! Та последняя фраза была явно лишней…

Прикрыв кухонную дверь, чтобы не разбудить и не напугать Даньку, я шиплю:

– Да за что прощать-то? За правду? А я ведь права была – ты действительно удобно решил устроиться. Там жена и ребенок, здесь удобная шлюха и ребенок. Неплохо. Только ничего у тебя не получится, Димочка. Собирай манатки и проваливай. Здешняя шлюха теперь не для тебя, уж извини.

Димка подскакивает ко мне и начинает трясти меня за плечи:

– Катька, замолчи сейчас же! Бл.дь, да разве я называл тебя шлюхой? У тебя ПМС, что ли? Я имел в виду, что у нас обоих по прежнему друг от друга крышу сносит. Ну выразился коряво, уж прости! Ты думаешь, у меня на тебя реакция иная? Да знала бы ты, чего мне стоило удержаться от того, чтобы не уложить тебя животом на стол и не оттрахать по-настоящему, как следует, отнюдь не пальцами. Да у меня яйца до сих пор, наверное, синие от воздержания.

Я ошеломленно смотрю на бывшего, не веря своим ушам. А потом раздается, как гром среди ясного неба:

– И кстати, я развожусь с Юлей.

Дима

И вот самые главные слова сегодня сказаны. Котёна испуганно замерла и смотрит на меня неверящим взглядом.

– Что??? Разводишься? Но почему? Что случилось?