У свободы цвет неба (СИ)

   - Ты что, испугалась их, что ли? Я же помню твою речь в Новгороде, на процессе "детей пепла", все было совсем не так. А тут... Когда спросили про вердикт, ты даже не спросила, где, собственно, обещанные прения сторон, я уж не говорю про остальное.

   - Знаешь, Левка, да, - сказала Марина, прикуривая третью. - Ты прав. Я стушевалась и растерялась. В жизни не думала, что так будет. Поля рванула в бой, а я... - Она пожала плечами и улыбнулась. Улыбка вышла горькой. - Ты же знаешь, у нас дома всегда было принято оставаться друзьями, хоть и после развода. Реальную жесть по жизни я увидела, когда Полю встретила, а до того не могла себе даже представить, что так бывает. Я, представь, только на процессе и прочувствовала, как это работает - когда ты вместо того, чтобы договариваться, давишь свое, и ситуация гнется, а если пытаешься договориться, договор получается не на твоих условиях. Мне пятьдесят вот-вот, а я это, считай, вчера поняла... Хуцпа же, неприлично, как можно...

   Голос у нее дрогнул, она взяла чашку с кофе и выпила последние капли. Поморщилась и продолжила.

   - Именно поэтому отказ вердикту дал Стас Кучеров, а я только перевела его ответ на нормальный русский. Ну и потом, я же юрист и теорию инквизиционного процесса знаю. Я пыталась не гнуться под формат, но правила игры мешали. Понимаешь, если предлагают игру в покер, нельзя просто так взять и начать играть в дурака, ломая правила. И это сбивает с толку. Да, процесс вывезла не я, а Стас, который не настолько хорошо воспитан, и Полина, которой нечего терять. Еще да Айгит помог, но у него были свои интересы. Он хотел успеть покаяться публично прежде, чем его свои же мясником назовут. И еще Алиса, у которой единственная цель была не выглядеть слизью. Но, Левка, меня останавливала еще одна мысль. Я знала, - Марина потушила третий окурок и опять потянулась за зажигалкой, - если к общему мнению прийти не удается, голубые каски будут в крае - и привет, боснийский вариант от Новгорода до Мурманска. Понимать это было страшнее всего, Лева. Страшнее даже того, что Полю я там все-таки предала.

   Лев смотрел на бывшую жену сочувственно и немного печально.

   - То есть ты оказалась в распорке между интересами края и необходимостью ради этих же интересов поддерживать видимость нормальных отношений с властью?

   - Да, Лева. Как любой правозащитник рано или поздно. Добавь еще задачу сохранить лицо как условие решения первых двух, и будет полный букет. Поля уже в другой ситуации. У нее от репутации и так ни одного живого места не осталось, и после возвращения в край с этим помилованием ее можно было бы открыто склонять по всем углам. И тогда ей останется только делать вид, что она этого не слышит. Это был ее последний шанс выглядеть пристойно. Ей это, конечно, не поможет, потому что не в тех глазах она пытается пристойно выглядеть, это как на мнение бабок на лавке ориентироваться, делая серьезные жизненные выборы. Но у нее своя больная мозоль, ей это важно... - Марина затянулась, поморщилась и выдохнула дым.

   - Марина, погоди. - Лев наклонился к экрану. - Ты понимаешь, что ты сейчас сказала? Из твоих слов выходит, что когда десять месяцев назад ты предложила наместнику помощь, ты сделала это не из милосердия, а от страха?

   - Лева, мой страх мне тогда не помешал быть милосердной. - возразила она. - Да, на процессе в Исанисе я сваляла дуру. И за это я себя сейчас ругаю очень, потому что пока я жевала язык, Поля опять пожертвовала собой, чтобы спасти остальных и край. Я не знаю, как буду теперь с этим жить. Но это первый случай за всю мою жизнь, когда милосердие потребовало от меня еще и мужества. И не того мужества, которому меня учили дома, мужества смириться и претерпеть, а того, которое у Поли есть, а у меня не оказалось. Мужества упереться даже ценой жизни. Первый раз за почти полсотни лет я это видела, понимаешь?

   - Понимаю, Мариша. Я думаю, она справится. Она всегда вставала после ударов, встанет и в этот раз.

   - Не знаю, Левка. В этот раз у нее, кажется, были другие цели.

   Следующее утро у князя началось со странного визита. Удивленный Иджен вошел к нему в кабинет и сообщил:

   - Мой князь, к тебе мистрис Ранда Атил, с чем-то срочным.

   Димитри отложил перо.

   - Пригласи ее, Иджен.

   Ранда вошла, поприветствовала князя, сказала, что рада видеть его благополучным и считает результаты процесса убедительной победой, - и замолчала.

   Димитри выждал несколько ударов сердца.

   - Ты принесла что-то трудное, Ранда? - предположил он мягко.

   - Да, Димитри, - ответила она. Взгляд ее был полон благодарности за эту небольшую помощь.

   Димитри насторожился. Но дружелюбно предложил:

   - Скажи сразу. А потом решим, как быть.

   Она медленно вдохнула, собираясь. И на едином выдохе произнесла:

   - Исиан Асани здесь.

   Димитри поднял брови.

   - Вот как... Надолго?

   Ранда сделала короткий жест кистями рук, напомнив князю Полину.

   - Он сказал, что навсегда. Или пока здесь согласны его терпеть.

   Князь поставил локти на стол, сцепил пальцы и посмотрел мимо собеседницы на угол стола.

   - Впечатляющий сюрприз, Ранда... Что ты намерена с этим делать?