У свободы цвет неба (СИ)

   Он предположил, что слышит довольно неуклюжее вранье, и, указав на несоответствие, надеялся получить более стройную версию, пригодную для статьи, но услышал совершенно неожиданное для себя.

   - Изначально планировалось, что я буду работать с сааланскими курсантами, их уже трое в ведомственном университете. Ориентируясь на их демократичность, было предположено, что им будет проще общаться с человеком, который за них разберется в сложностях нашей субординации. Но оценка была не вполне верна, и в реальной ситуации они предпочитают обращаться адресно к тому, кто конкретно занимается нужным им вопросом, проходя мимо субординации, как будто ее и вовсе нет. Моя должность оказалась излишней, а отпустить из города обратно в район меня отказались. Вот, отправили сюда...

   - Офицер, - сказал Кесеш, наконец разобравшись с соотечественниками. - Можешь идти решать ваши вопросы. Хтош разрешил. Айма и Ургеш проводят тебя.

   - Нас, - поправил Эгерт. - Я должен сфотографировать это и записать разговор.

   Полицейский одарил его далеко не радостным взглядом. Кесеш, даже не кивнув, развернулся к двум ддайгским мужчинам и что-то им пропел на своем языке. Те, еле обернувшись на Эгерта и его собеседника, двинулись вперед. Пришлось поторопиться за ними. Путь до знакомого пригорка занял едва ли полчаса. Госпожа Бауэр сидела на одном из камней и смотрела куда-то вдаль. Офицер полиции решительно направился к ней, Эгерт двинулся за ним. Полицейский поднялся на холм, встал напротив женщины, кашлянул, привлекая ее внимание. Она чуть приподняла подбородок.

   - Здравствуйте, Полина Юрьевна, - сказал офицер. - Я следователь по особо важным делам Богдан Шубин.

   - Я вас совсем не помню, - задумчиво произнесла она.

   - И неудивительно, - кивнул офицер Богдан Шубин. - Я единственный из всего отдела не занимался вашим делом в двадцать седьмом году. Рылом тогда не вышел. Сейчас приехал вас повидать и задать пару несрочных вопросов. Не обижают вас тут?

   - Меня? Тут? - Полина Бауэр приподняла брови и вежливо улыбнулась. - Хорошая шутка, господин офицер.

   Богдан Шубин откашлялся снова.

   - Рад, что вам весело. Полина Юрьевна, я могу обсудить с вами формальности?

   На лицо женщины как будто упала тень.

   - Давайте попробуем.

   - Вам надо оформлять опекунство официально, а это можно сделать только в крае, вы понимаете?

   - Во-первых, не опекунство, а усыновление, Богдан... простите, не запомнила отчество.

   - Матвеевич, - вздохнул офицер.

   - Да, Богдан Матвеевич, усыновление я оформлю, но сперва мы с дочерью закончим устанавливать отношения с ее народом. Менять ей национальность я не намерена, да это и невозможно.

   - Понял, - коротко кивнул полицейский. - Объяснение напишете?

   - На чем? - вопрос женщины был полон искреннего интереса.

   Полицейский молча достал из сумки, висевшей на его плече, папку и шариковую ручку.

   Полина Юрьевна взяла протянутое, положила лист на папку и принялась писать.

   В ГУВД Санкт-Петербурга Шубину Богдану Матвеевичу. Объяснение.

   В связи со сложной ситуацией, возникшей между дальними родственниками моей приемной дочери Полины, и связанными с этим затруднениями в выезде из города их проживания прошу отсрочить оформление документов об усыновлении ее мной на шесть месяцев от сегодняшнего числа.

   Полина Юрьевна Бауэр

   - Какое сегодня число? - спросила она, повернувшись к Эгерту.

   - Должно быть шестнадцатое июля, - ответил журналист растерянно. - Отправлялись четырнадцатого и ночевали.

   - Поставлю семнадцатое на всякий случай, - решила женщина вслух и отдала лист.

   Полицейский аккуратно поместил объяснение в папку, поблагодарил, попрощался, да и пошел с холма.

   - Вы больше точно ничего от нее не хотите? - спросил Эгерт.

   Богдан пожал плечами:

   - А что еще я могу от нее хотеть? Все, что было в моих силах, я сделал. Объяснение у меня на руках. Возвращаться она не хочет, да и кто бы на ее месте хотел?

   - Но служебные интересы... - заикнулся журналист.

   Полицейский пожал плечами.

   - Я работаю. Служат... кто служил, те дослужились уже. До перевода в Исанис. А у меня родители не молоденькие и сестра со зрением минус восемнадцать. Им на местной диете не выжить, а без меня там будет не лучше, чем со мной тут.

   - Спасибо, я понял, - кивнул Эгерт. - Действительно спасибо, Богдан.

   Госпожа Бауэр наблюдала этот разговор с безразличным интересом, точно таким же, с каким следила за бабочками, порхавшими над холмом, пока не подошли полицейский с журналистом.

   - Полина Юрьевна, что вы думаете насчет интервью? - спросил он.

   - Не хочу, - улыбнулась женщина.

   - Интервью не хотите или думать не хотите? - уточнил Эгерт.

   - Продолжать разговор не хочу.

   - Гм... Исчерпывающе, спасибо. До новых встреч.

   Она даже не кивнула, когда журналист поднялся с камня, на котором сидел, и пошел к спуску с холма.