У свободы цвет неба

   - Вы свободны в передвижениях по городу, ограничение одно: выходить можно только с охраной, это вопрос вашей безопасности. Слушания начнутся послезавтра, и если у вас будет настроение погулять по городу, попробовать наши лакомства, что-то купить или развлечься - самое время потратить на это день. Потом вам будет не до того.

   Мою охранницу звали Мейра. Оглядев ее украдкой, пока мы ехали, я сразу поняла, что она, конечно, формально-то мелкомаг, но некоторых недомагов может поучить и колдовать, и вообще уму-разуму. Она носила два цвета, красно-коричневый и зеленый. Мейра выглядела не красивой, а миленькой, лицо у нее было, на мой вкус, слишком вытянутое, но такое приветливое, что назвать ее несимпатичной язык бы не повернулся ни у кого, кроме, может, самых отъявленных злыдней, которые и на солнце пятно найдут без телескопа.

   День у нас начался с того, что Мейра пришла ко мне и предложила, уж раз начиная с первого дня суда мне нельзя выходить за пределы дворцового парка, с толком потратить оставшееся время, чтобы было что вспомнить. Я и согласилась. И не пожалела. Завтракали мы с ней уже в городе, а вернулись только после ужина, и отлично провели время. Мы позавтракали, потом облазили рыбный рынок, а после забрели в квартал цеха художников и посмотрели, как кто-то из явно наших девчонок рисует портрет заказчика сухой кистью в земной манере прямо при публике. Насколько я поняла, это был вступительный урок какого-то открытого цикла, но ей аплодировали, а ее сайни ходил со шкатулкой и собирал деньги за зрелище. Выбравшись из квартала художников, мы пошли обедать, потом отправились к парфюмерам, и я прикупила себе мыльную соль, которую Мейра нахваливала, а после этого она предложила зайти в швейный цех, точнее, не в сам цех, а в его лавки, и я долго рассматривала все, что там было выставлено на продажу. Потом я поняла, что малость подустала, и призналась Мейре, а она кивнула: ну конечно, настало время полдника. Полдник у саалан, как выяснилось, существует для того, чтобы есть сладости и выпечку. И половина кондитерских города, оказывается, в эти часы работает как кафе. То есть купить и унести с собой в лавку, цех или домой тоже можно, но можно съесть и прямо там, на скамье за столом. А потом стол и скамьи опять перевернут и прислонят к стене. Под конец трапезы я опасалась, что слипнусь, и на всякий случай прикупила себе флягу в соседней лавочке, сразу наполнив ее водой. После полдника мы зашли в храм Потока послушать проповедь. Было забавно, но ничего нового, так что мы не остались до конца, а пошли к ювелирам. Там я заметила, что блинчики с творогом и фруктами уже как-то забылись, и вода тоже закончилась, и вообще холодно, и мы снова пошли искать трактир. А за ужином Мейра рассказала мне про охранницу маркиза да Шайни, мону Арель. Оказывается, она служила в императорской гвардии, потом вышла замуж и с мужем вместе занималась перевозками из предгорий в столицу. А потом его убили ящеры, и она от горя начала потихоньку сходить с ума. Обратилась с этим к достопочтенному в столичном храме, тот присмотрелся - и увидел, что у нее открылся Дар в позднем возрасте. Она ужасно тяжело перенесла инициацию, год не вставала, еще два года еле ходила, потом поправилась - и вот, она мелкомаг, сопровождающий целитель в службе Старого дворца. Эта служба обеспечивает безопасность и комфорт всех гостей государя и в Старом дворце, и в его загородной резиденции, где мы пробыли три дня. Арель так и осталась немного печальной и неразговорчивой после смерти мужа, а может, после инициации, но молодому маркизу да Шайни сейчас, наверное, и не до бесед, в таком-то состоянии. Я, пока слушала про Арель, подумала много разного, но ничего не сказала.

   Утром в холле, дожидаясь энца Гайяма, объяснявшегося с охранницей да Шайни, Марина Лейшина присмотрелась к женщине повнимательнее: что-то было неправильным в ее облике. Мона Арель была одета в темно-синий и розовый. Два цвета, насколько она помнила статьи Ревского, значили дворянское достоинство, приобретенное в браке, но и вторая мона, опекавшая Алису, Мейра, тоже носила два цвета, а эта выглядела как-то не так. Разглядев наряд Арель, Лейшина сказала вслух: "О как". На женщине было розовое платье вполне земного покроя, отлично посаженное по фигуре. А поверх него мона надела традиционный сааланский синий эннар. По возрасту розовый ей был уже в самый раз, седины у нее хватало, и кожа начинала выцветать, но мона все равно была ошеломительно красива. Наконец, Гайям, закончив с ней объясняться, весело махнул Марине рукой:

   - Я свободен, пойдем! - и спрыгнул с галереи вниз, не тратя времени на пересчет ступенек ногами. Марина с трудом удержала лицо.