У театра

— Что же это такое! — заговорили мать и дочь. — Мы вас повезли на легком воздухе проветривать, а вы в трактир. Эдак ежели мы будем на каждом углу останавливаться, то и никогда на острова не доедем.

— Доедем. В лучшем виде доедем. Ну, что вы заскулили, как псы по покойнике! Ведь поехали весну встречать, так надо же ее как следовает встретить.

Мужчины вылезли из коляски и направились в трактир. Женщины остались сидеть.

Минут через десять мужчины вернулись еще пьянее. Тронулись в путь.

— А ей-ей, на легком-то воздухе лучше, — говорит заплетающимся языком отец. — Яков Панфилыч, чувствуешь весну-то, как она в тебя входит?

— Еще бы… В лучшем виде чувствую. Только надо повторить. Извозчик! Стоп, машина! Вот видишь красную вывеску, так у ней! — скомандовал гость.

— Опять? Ведь эдак конца не будет! — возопили женщины.

— Пардон, мадамы. Мы сейчас. Давеча ваш папенька меня угостил, а теперь я его угостить должен. Без этого нельзя. Да, наконец, и весна обидеться может, что я ее на свои деньги не встречал, а только на чужие.

Опять дамы остались одни.

— Ну, маменька, кажется, что никакой нам аристократии не увидать, а просидим мы целый вечер около трактирных подъездов, — сказала дочь.

— Ну, Бог милостив. Авось как-нибудь, — отвечала мать.

Мужчины, выйдя из трактира, уже карабкались, влезая в коляску.

— Весна вам кланяться приказала, — пробормотал отец, прожевывая редиску.

— Папенька, что ж вы это с редькой в руках на улицу вышли! — ужаснулась дочь. — Ах, срам какой! Бросьте поскорей. Вон офицеры на нас смотрят и смеются. Что же это такое: в коляске все равно как аристократы, и вдруг с редькой!

— А пущай их смеются! Верно, им завидно, что мы выпили и закусываем.

Снова поехали. Въехали на мост. На мосту через Неву мужчин совсем уже развезло. Гость запел пьяным голосом: «Ехал чижик в лодочке в генеральском чине»… «Не выпить ли водочки по этой причине», — отвечал хозяин и прибавил:

— Да где выпить-то? Вот тоже антимония: эдакий длинный мост выстроили, а трактира на нем не завели. Ну, да как только перевалим через Неву, сейчас остановимся у красной вывески. Вон она весна красная-то вдали виднеется!

Перевалили через Неву и опять остановились у трактира. Дамы чуть не плакали.

— Послушайте, это ни на что не похоже! Мы уедем одни.

— Не смей, извозчик, а то и денег не получишь!

Зашли в трактир и пропали. Через полчаса дамы послали за мужчинами в трактир извозчика. Тот пошел и сам пропал, но через несколько времени явился пьяный и сказал:

— Сейчас приведут ваших хозяев. А уж как меня-то они угостили — то есть в лучшем виде! — бормотал он, влезая на козлы. — Вот купцы так купцы. Дай Бог всякому… Ну, как за эдаких купцов Бога не молить! Каждый соорудил мне по стаканчику… А потом сообща… И сообща выпили. «Бери, говорят, кильку»… Стал просить пивца — пивца дали.

Действительно, из трактирного подъезда половые выводили под руки мужчин и начали сажать их в коляску. Отец запнулся и упал. Его начали поднимать и кой-как посадили.

— Нате вам по огурцу. Весна прислала, — бормотал он, вынув из кармана два огурца и суя их жене и дочери.

— Вот осрамились так осрамились! — всплескивала руками дочь. — Как можно в таком виде вместе с аристократией на солнце смотреть! Лучше уж домой.

— Домой, домой, будет с нас… И проветрились, и весну встретили, — твердили мужчины. — Извозчик, домой!

И коляска с гуляющими поехала обратно.

1906