У тебя клыки? (ЛП)

– Все в порядке, она, скорее всего, даже не говорит по-английски. Хотя она не похожа на обычную, не со всей этой белой кожей и темными волосами. Возможно, она одна из готов?

Или, может быть, мне просто повезло иметь отца-итальянца и светлокожую скандинавку-мать? Как считаете?

Девушка хихикнула. Я вознесла краткую мольбу Богине, чтобы Имоджен вытащила свою задницу из снаряжения и вернулась обратно в свою палатку, так чтобы я не стояла здесь, позволяя деревенщинам таращиться на себя.

Деревенщина – одно из слов, которое ты подбираешь, когда путешествуешь с шоу фриков [3]. Это значит неотесанные люди, не знающие толку в ярмарках.

– Может она одна из вампиров! Правда же она похожа на них? Я могу представить, как она пьет твою кровь.

Я повернулась спиной, так чтобы они не видели, как я закатила глаза. Не часто встретишь американцев в далекой Венгрии, но я не настолько отчаялась, чтобы при виде своих соотечественников захотеть выпить их крови.

С другой стороны, все знают, что только парни являлись вампирами.

– Франческа, мне так жаль! – Имоджен торопясь прошла мимо парочки, ее длинные белокурые волосы струились по спине, когда она скользнула за стол, схватила табличку и подставку, которая объявляла, что она читает судьбу по ладони и камням с рунами. Она проигнорировала парочку, когда ставила подставку у края палатки, засовывая в нее табличку, и болтала в своем фирменном Имодженском стиле – с хриплым мягким акцентом, отчасти британским, отчасти каким-то еще, куда я не могла бы ткнуть пальцем, не то чтобы я пробыла в Европе достаточно долго, чтобы выучиться говорить что-то большее чем: привет, пока, спасибо, почем это, и я не разрешила бы и своей собаке воспользоваться этим туалетом, а где же чистый?на трех разных языках (немецком, французском и венгерском, для таковых из вас, кто жаждет знать).

– Большое тебе спасибо, что присмотрела за моими вещами. Абсент настаивала на этом, тут явно еще были кражи. Ох, благослови тебя Боже, что ничего не касалась. Ты же знаешь, я не люблю когда кто-то касается камней, и Элвис опять пристает ко мне, это нелепо, потому что ты же знаешь у него оранжевая аура, а люди с оранжевой аурой совершенно смертельны для меня, до того конечно, как я прочту судьбу. Но я хочу сообщить тебе кое-что волнующее! Мой брат приезжает повидаться со мной!

Я выпрямилась из своей вечной сутулости и послала парочке широкую, зубастую усмешку, демонстрируя им отсутствие клыков. Я была такой же высокой как парень (шесть футов) и такой же крупной или даже крупнее его. Казалось, он немного встревожен этим фактом. Девушка чуть покраснела и, схватив своего приятеля за руку, потащила его прочь в сторону большого шатра, где после магического шоу играла группа.

Ирония того, моих попыток доказать, что нормальная, не спасала меня. Мне нравилось это. Я видела кучу иронии. И знаете что? Это сплошной геморрой.

– Они подумали, что я вампирша, – сказала я Имоджен, когда она, встряхнув, расстелила свою синюю скатерть.

Она вздернула одну золотистую бровь.

– Ты? Ты же женского пола.

Я снова ссутулилась, что помогло мне смотреться менее похожей на дородного футболиста, и одернула футболку в попытке заставить себя выглядеть меньше, симпатичнее, изящнее… ну, вы понимаете, как девушка.

– Ага. Полагаю, они не знают правил.

Она пробормотала что-то вроде батраки установила три керамические чаши с рунными камнями вдоль одной стороны расстеленной скатерти.

– Абсент говорит, что группа сбежала ночью с выручкой за прошлую неделю, но Питер отрицает, потому что только он и Абсент знают код к сейфу, а тот не был взломан. Она отправилась в Германию, чтобы найти новую группу.

Я пожевала потрескавшуюся кожу  нижней губы. Это была третья кража за последние десять дней. Хотя я ненавидела соглашаться с Абсент, но то, что группа сорвалась ночью, действительно выглядело так, будто они были виновны.

– Что они собираются делать этой ночью?

– Питер нанял местную группу. Надеюсь они хорошие, последние несколько групп что он нанял были крайне плачевными.

Я склонила голову на бок, заводя волосы за ухо, в тысячный раз желая, чтобы те были какими угодно, но только не прямыми, прямыми, прямыми. У других людей были волнистые волосы – даже у моей собственной матери волосы вились. Почему не у меня?

– Из всех, кого я знаю, ты единственная, кто слышал игру Моцарта, и все еще думает, что Готские группы лучше.

Имоджен наградила меня одной из своих лукавых улыбок.

– Моцарт был сопляком. Одаренным, но все же сопляком. Но The Cure [4]– вот это  музыка!