У тела снежного кита

«ИзоЛьда» ушла в плаванье два года назад. И, разумеется, пропала. Капитан «Сорванца» Барри Рубенс умолял супругу, Вию, не плыть с той экспедицией. Просил взять его с собой. Но та лишь тяжело вздыхала, смотрела понимающе, грустно, но отрицательно мотала головой.

Так вот и закончилась история их любви. Простить ее за то «бегство», он так и не смог.

— Доктор Рубенс… Больна… Но откуда вы…

— Чем у вас тут воняет?! — вдруг спросил старпом. Он демонстративно потянул носом воздух и сам же вынес вердикт: — Гнильем?

— Пройдемте, — очень тихо и печально сказал толстяк. Развернулся и засеменил по коридору прочь.

* * *

Вия его не узнала. Да и он, если честно, не хотел признаваться себе, что этот гниющий заживо сверток грязных бинтов, брошенный на кровать, на самом деле его рыжеволосая лисичка. Южный Круг поставил на ней свою омерзительную печать. Сожрал то родное, роскошное тельце, и стер ту смешную родинку на левом бедре. Подло превратил бархатную кожу в уродливые мокрые струпья.

Толстячок, проводивший капитана и старпома в ее каюту, шмыгал носом где-то на пороге. От него тоже несло гнилым, и Монокль уже понимал, отчего Эрварос так и не снимает шарф. Теперь то Барри ясно видел черную паутинку вен, наползающих снизу на лицо коротышки. Под теплыми тряпками тело капитана пожирала та же зараза, что так изуродовала Вию.

— Что вам от нас нужно? — буркнул Монокль. Больше всего на свете он хотел отобрать у старпома дальнобой и избавить жену от мучений. Вот так встреча… Вот так свидание…

— У нас кончается энга, добрый друг. Наш шаман мертв и ледоход вот-вот остановится. Нам нужна ваша помощь. Мы должны доставить чрезвычайно важное сообщение в Академию Суши. Не могли бы вы… Отвезти нас туда. Это ошеломительно необходимо. Это изменит нынешний мир до неузнаваемости.

— Сколько вас? — спросил капитан, стараясь не думать, как именно этот кретин собирается менять мир. Вон, Вия уже изменилась…

Старпом бросил на него быстрый взгляд. По-змеиному высунул язык и облизнул обветренные губы.

— Осталось трое… Скорее всего до города доберутся не все, — поник толстяк. — Я не смогу дальше управлять кораблем. Я чувствую, что силы меня покидают. Но мы должны доставить груз! Вы не представляете, насколько это важно!

Очень хотелось проснуться. Закрыть глаза, а затем открыть их и увидеть милое веснушчатое личико Вии, каким он его запомнил. Ее вьющиеся кудри, ее маленький изящный ротик и большие голубые глазки.

Монокль неожиданно для себя почувствовал резь в носу. Опустил взгляд, борясь с нахлынувшей горечью.

Прошлое остается в прошлом.

Вот только разве стоило бросать его ради… этого?! А, Вия? Стоило? — Светлый бог, прости идиотов, — прошептал Монокль, а толстяк, неожиданно, взвился:

— Извините, что вы сказали?!

В голосе Эрвароса лязгнула сталь.

— Идиоты вы, я говорю. Чего вам дома не сиделось? Что вы там нашли, за Южным Кругом?! Легче стало, а? Проклятье! Вия была такой красивой… Она была…

— Мы нашли землю, — перебил его изменившийся лицом Эраварос. Толстяк побагровел от злости. — Мы нашли вам место, где нет Темного Бога! И почти нет снега!

— Да кому нужна такая земля?! — фыркнул Монокль. Хотя внутри что-то екнуло. Земля? За Южным Кругом? — Ты сам-то доволен, что видел ее, а? Посмотри на себя…

— Мы не должны были возвращаться, — сказал толстячок. — Если бы мы остались там, то уцелели. Часть команды так и поступила. А мы получили двойную дозу излучения в Южном Круге, капитан. Получили для того, чтобы сообщить в Академию Суши новость и привезти доказательство.

— Доказательство? — встрепенулся старпом, а Монокль недоверчиво посмотрел на Эрвароса.

— Вы вернулись, чтобы…

— Там другой мир, капитан. Там совсем другой мир. В котором ВЫ еще можете оказаться! Благодаря таким идиотам, как МЫ, — теперь перед ними стоял не тот жалкий и неуклюжий коротышка. За маской пухлика и слабака, оказывается, скрывался стальной характер.

— Мы отвезем вас, — кивнул Монокль и выдавил из себя: — простите… Я… Я не знал.

— А что за доказательство?! — напомнил о себе Крюк.

— Мы привезли существо, пойманное на берегу. Оно никогда не выжило бы в наших условиях. Если наших слов будет недостаточно — его изучат в Академии и все поймут. Мы принесли новую эру!

— Покажите, а? — попросил Крюк. И опять облизнулся.

— Идемте, — толстяк посмотрел на Вию, тяжело вздохнул, и вышел из каюты.

Старпом последовал за ним, а Монокль чуть задержался, глядя на тяжело и часто дышащую Вию. Ему так хотелось прикоснуться губами к ней прежней, к Вие-Лисичке, к Вие-Рыжей-Бестии. Она была такой хорошей, такой доброй.

Два года прошло. Забыть, конечно, не забыл. Но любовь во льдах живет недолго. Вот только отчего же так горько? И что это — обида за то, что она его бросила ради сумасшедшей идеи поиска, или просто чувство утраты?

Поди разберись.

Когда Монокль вышел в коридор, то попытался определиться, куда отправился толстяк и его старпом. Прислушавшись, капитан «Сорванца» выбрал поворот направо и зашагал по металлическим плитам, стараясь прогнать из головы образ Вии.