У тихой Серебрянки

Другой старик Матвей Шеленков из Сипоровки почти каждый день отправлялся на мельницу или крупорушку в Рогачев, Журавичи, Дедлово и даже Корму, чтобы размолоть зерно или приготовить крупу. Попутно он заглядывал к нашим связным, брал сведения для передачи в партизанский отряд.

Так хозяйственные операции привели к укреплению союза народных мстителей и местного населения, еще более усилили боеспособность отряда,

2

Зима выдалась на редкость суровой. Часто случались вьюжные, морозные, ветреные дни. Нам не привыкать. Фашистам же пришлось туго. Потерпев неудачу в зимней кампании 1941/42 года, они свалили всю вину на русскую зиму. Теперь же пытались облегчить свою участь. Гитлеровцы плели из соломы не то галоши, не то, как у нас говорят, чуни. На головах у них поверх пилоток появились женские платки. Некоторые самостоятельно раздобыли крестьянские полушубки и напялили их на зеленые шинели. Неуклюже-карикатурный вид приобрела армия гитлеровцев.

Вот эти вояки, направляясь к фронту, большими колоннами проезжали в полуоткрытых автомашинах по лесным участкам Рогачевского, Журавичского и Пропойского районов. Их сопровождали танкетки. Часто колонны останавливались на ночлег в деревнях, расположенных у шоссе. И сразу же начинался ничем не прикрытый грабеж. Правда, теперь уже люди научились прятать свое добро подальше. Но фашисты набили руку в поисках. В их ранцы перекочевывали последний кусок сала или курица, забившаяся в самый запаутиненный уголок сарая. Поутру гитлеровцы поспешно оставляли разграбленные села, торопясь проскочить лесные участки.

Командование отряда решило нападать на небольшие автоколонны или отдельные машины. Ввязываться в бой с крупными силами противника, двигавшимися по шоссе, отряд еще не мог, так как был малочислен. К тому же мешали гарнизоны. Каратели могли по следам на снегу устанавливать, куда ушли народные мстители, и долго преследовать их. Сдерживало даже эти операции наличие в отряде раненых и больных. А их приходилось преимущественно возить с собой. Оставить во временном лагере опасно. Сил для его охраны было маловато, а гитлеровцы могли установить его местонахождение. Приходилось возить с собой и резервную часть продовольствия, оружия, боеприпасов.

В силу этих причин часть бойцов и обоз командование решило перебазировать за Сож, а остальным маневрировать здесь. Меня направили в Струменский и Волынцевский сельсоветы для связи с Кормянским партизанским отрядом.

Преодолев за день расстояние в 35 километров, остановился у своей дальней родственницы Аксиньи Редуто. Трое суток бродил по окрестным лесам, деревням и поселкам, но никого не обнаружил. Тогда откровенно поговорил с Аксиньей. Она рассказала, что слышала от людей, будто осенью после блокады партизаны ушла в Брянские леса. Я вернулся в отряд и доложил обо всем, что видел и что поведала родственница.

В штабе решили все же пробираться за Сож. Мне дали задание разведать силы и настроение гитлеровцев на правом берегу реки в деревнях Задубье, Яновка, Рудня, где стояли вражеские гарнизоны. Пока же отряд оставался на старом месте.

Чтобы противник не раскрыл дислокацию нашего лагеря, небольшие группы партизан делали засады в разных уголках района. Одновременно вели разведку и нападали на вражеские гарнизоны, тем самым расчищая себе путь для перехода за Сож. Предполагали, что это место станет "коридором" для диверсионных групп, которые позже будут ходить на операции в Журавичский район.

Одна из засад на шоссе принесла неожиданный результат.

- Смотрите, товарищ командир, - Николай Шаньков тронул за рукав Кузьму Черненко, - легковая машина! Обнаглели, гады...

- Без команды не стрелять! - полетело по цепи.

Машина быстро приближалась.

- Огонь!

Ударил дружный залп. "Оппель" вспыхнул. Партизаны бросились к машине. Офицер был мертв, раненых адъютанта и шофера взяли в плен. Убитым оказался комендант Журавичского района.

Вскоре после этого разгромили еще один намеченный по плану гарнизон - в Задубье. Для его ликвидации много сделала подпольная организация, в состав которой входили коммунисты Яков Николаевич Никифоров, Мария Филипповна Купреева, Иван Елисеевич Драчев. Никифоров и Купреева - члены Могилевского обкома партии. Драчев - член бюро Жлобинского РК КП(б)Б. Здесь они временно укрывались от преследования фашистов, вели подпольную работу.

В целях конспирации Я.Н.Никифоров стал надомником-жестянщиком, мастерил железные печки и трубы к ним, починял посуду. И.Е.Драчева подпольщики послали в Корму. Он устроился слесарем в созданную немцами мастерскую, в которой в основном работали военнопленные.

Для Купреевой и Драчева Задубье - родная деревня. Они хорошо знали всех земляков старшего и среднего возрастов, нашли общий язык и с молодежью. Люди скрывали от гитлеровцев, что Мария Филипповна Купреева, довоенный председатель одного из могилевских колхозов, являлась членом правительства БССР. Скрывали от врага и то, что Иван Елисеевич Драчев до войны работал прокурором в Жлобине.