У Троицы окрыленные

Один молодой человек имел при себе маленькую иконочку — благословение матери. Он надеялся на эту иконку, как на вещь, которая его сохранит от всего недоброго. Однако он не питал к ней сердечной любви как к святыне. С ним случилось несчастье, и он бросил эту иконку, сказав: «Никакого Бога нет, если бы Он был, Он бы сохранил меня».

А вот одну девушку не переставали упрекать: «Зачем ты носишь этот крестик, ведь все равно ты болеешь, все равно Бог тебе не помогает. Если бы Он был, Он бы помог тебе, дал бы здоровье, счастье». А она в ответ убежденно и решительно говорила: «Я люблю эту вещь, я не просто к ней привыкла, а люблю ее всем своим существом, и расстаться с ней не могу, тем более, что я больна и одинока».

Любимая святыня!С ней всегда тепло и отрадно, к ней всегда стремится человеческое сердце, и когда достигнет любимой святыни — или Божиего храма, или святой обители, — оно успокаивается.

Как любили наши дорогие предки ходить по святым местам, как они стремились к любимым святым обителям! Сотни верст идет иной старичок с котомочкой за плечами, в лычных лаптях. Он переносит и холод, и голод, и бессонные ночи, и все тяжести пути, а все-таки идет к желанному месту.

А мы теперь едем к любимой святыне в комфортабельных поездах, удобных электричках, а то и на такси подкатим…

Умеем ли мы благоговеть пред любимой святыней, умеем ли ценить ее? Мы даже на поездах ездить к ней ленимся, и потому, если и приезжаем, то мало успокаиваемся.

Всякая святыня требует к себе благоговейного отношения, и особенно смирения,то есть определенного приуготовления к встрече с ней. А мы, приезжая в святую обитель, не имеем ни того, ни другого. Потому часто и говорим себе: «Лучше бы я не ездила в эту Лавру, так можно помолиться и дома». А не знаем или забываем, что в святой обители само место, орошенное слезами, овеянное молитвами святых, способствует нашему спасению и незаметно, незримо действует на наши души.

Отец протодиакон Григорий Михеев больше половины своей жизни прожил в миру. Он был человек образованный и семейный, имел детей, которые занимали видные общественные должности. Служил в больших соборных храмах, в больших городах и столицах. Одним словом, он был человек «большого полета» и большого практического дела. И по внешнему виду он был замечательным во всех отношениях: солидный, высокий, с приличной бородкой, с благообразным открытым русским лицом и сильным протодиаконским басом.

Трудно определить, какими путями протодиакон Григорий оказался в Троице-Сергиевой Лавре. Но, видя его крайнюю любовь к святой обители, а главное — к ее основателю Преподобному Сергию, можно с уверенностью предположить, что отец Григорий пришел в святой монастырь не по расчету, не с намерением заработать или найти себе здесь спокойный и тихий уголок. Он любил святую обитель и Преподобного Сергия. И любил давно, с самого детства.

Вот маленький Гриша в доме своего отца, известного священника, сидит в уголочке детской и увлеченно читает «Троицкие листки». Любил эту книгу маленький Гриша, нежно берег и прятал подальше от своей озорной сестренки, чтобы она не вырвала из нее картинки. Гриша особенно любил читать в этой книге о Сергии Преподобном. Он замирал и весь уходил в себя, когда читал строки об отшельнических подвигах этого дивного и любимого им старца.

Ему хотелось быть рядом со старцем, вместе с ним молиться ночами, поститься и трудиться. Как-то ночью после чтения маленький Гриша долго не мог заснуть. В детской кроме него никого не было. Он встал на своей постели на коленочки и молился Сергию Преподобному, чтобы тот взял его к себе. Он стал бы носить ему воду из источника, дрова из лесу, стал бы держать ему свечку, когда отче читал священные книги. Молился по-детски чистосердечно и помнит, как ему тогда было хорошо!

Будучи юношей, он не забывал своего заветного желания — побывать в святой обители Сергия Преподобного, пожить в ней и потрудиться. Когда Григорий уже был хорошим семьянином, в минуты досуга он рассказывал или читал своим малым деткам о Троицкой обители и славном Сергии.

Начались годы тяжких испытаний. Григорий Михеев был уже к этому времени почтенным протодиаконом. Ему пришлось пережить много огорчений, напастей и злоключений. И чем больше жизнь обрушивала на него свои испытующие удары, тем больше и чаще думал он о Троице-Сергиевой Лавре. Отец его погиб где-то на трудных работах, мать-старушка умерла и тоже переселилась к вечной жизни. Жена, по воле Божией, пожила недолго, приболела и умерла. Детки, как оперившиеся птенцы, разлетелись в разные стороны. Отец Григорий понял, что настал его желанный час.