У царя Мидаса ослиные уши

Мать Арджентины готовила еду на походной печке (моя мама сказала бы, если бы увидела: «Как цыгане»). Тем не менее это очень чистые, образованные и добрые люди. Они предложили мне бисквитного печенья и оранжада. Арджентина сказала: «Жаль, что у тебя не длинные волосы, мать бы их быстро закудрявила». Это делается так: нагревают на свече металлический гребень и пользуются им как щипцами для завивки. Они попросили меня рассказать об этом соседским девушкам: всего десять лир, а кудряшки держатся не меньше недели.

Арджентину тоже нельзя завивать, потому что когда она играет мальчика, нужно очень туго заплетать косу и прятать её под нейлоновый чулок, а кудри так не соберёшь, говорит синьора Дзайас. Мальчиков она играет потому, что в труппе слишком мало молодых актёров-мужчин.

Ей пятнадцать лет, и у неё есть ещё старший брат, Франческо, ему по меньшей мере лет двадцать. В комическом финале он играет роль Чиччо, которого всё время пинают в зад. Это высокий худой молодой человек с каменно серьёзным лицом – и не скажешь, что комик. Например, у Макарио всё видно по лицу, а у него – нет, и это выглядит очень романтично (я сразу подумала о капитане Фракассе). Барон де Сигоньяк тоже был очень худым, потому что в его полузаброшенном замке не хватало еды. А ещё он, несмотря на благородное происхождение, тоже играл роль забияки и вызывал у публики смех, получая побои.

Родители Арджентины и Франческо тоже актёры. Синьор Дзайас заодно главный электрик компании: он отвечает за освещение сцены, гром и молнию, наступление ночи и так далее. Здесь, на острове, где нет электричества, одни керосиновые лампы, всё это, конечно, сделать невозможно. Но сцена, когда Рашель бродит, как сомнамбула, со свечой в руке, а вокруг сплошная темнота, просто великолепна.

Глава пятая

Потом Арджентина спросила, не хочет ли Лалага познакомиться с другими актёрами и, сделав вид, что хочет одолжить пару простыней, пошла с ней к дому Нины Рендине, где жила остальная часть труппы, состоявшая исключительно из семейства Дередже.

Синьор Дередже, как она объяснила, был директором труппы. Раньше «Друзья Фесписа» состояли только из членов его семьи. Потом, сразу после войны, к Дередже присоединились они, Дзайасы, пришедшие из небольшого цирка, потерпевшего полный финансовый крах. Синьор Дзайас в молодости работал наездником в цирке Буэнос-Айреса, там родился и Франческо. А её саму, хотя она родилась в Италии, назвали Арджентиной, потому что родители испытывали ностальгию по Южной Америке.

– Теперь, когда нас стало пятнадцать, мы можем ставить пьесы с большим количеством персонажей, – говорила она с гордостью.

Семья Дередже состояла из одиннадцати человек, но дома были только дедушка, основатель труппы (мужчина к восьмидесяти, который немедленно сообщил Лалаге, что самое большое его желание – умереть на сцене во время финального монолога), его невестка, жена директора труппы, специализирующаяся на ролях пожилых женщин, и ещё две актрисы с детьми от восьми лет до трёх месяцев, причём бабушка при каждом удобном случае рассказывала, что малышка Чечилия дебютировала и вовсе двух недель от роду в роли «плода греха», оставленного на ступенях монастыря в «Ничьих детях».