У вас есть женщина

Спи, золотая!" И луна,

И мотыльков белесых стаи

По шибке* мёртвого окна

Метут, постукивая жадно,

А по углам темным-темно.

Фольгой конфеты шоколадной

Мерцает зеркальце. Оно

Внутри себя замкнуло лица

И выпускает по ночам

То призрак девочки – напиться.

То призрак няни – дуть на чай.

...Ах, нет, не только их! Бывает,

Всплывёт иных событий ход:

Матросский маузер стреляет

В затылок папе.

Снег идёт…

2010 г.

Домик

На столе горилка-говорилка,

Мы пьяны забавой строить планы.

Я опасно взмахиваю вилкой:

Не-не-не! Под окнами – тюльпаны!

Ты хрустишь огурчиком, случая

Тадж-Махал с Пизанской на бумажке –

Дом – не дом, но мил необычайно,

Конура Поэта и бродяжки.

Карандаш упал, не вынес пытки

Рисовать наш бред: собак и кошек,

Десять радуг, три резных калитки

С выходом на море, сто окошек…

На столе горилка-говорилка,

Жар признаний в верности и даже

Поцелуй в ладошку, где развилка

Линий городов и зимних пляжей…

Минус день – рождественский подарок,

Самолёт твой скоро будет дома.

Знаешь, я, ведь, сохраню огарок

Той свечи и карандаш, что сломан…

2011 г.

ДЕВОЧКИ

Я буду наказана так

Я буду наказана так

(наказана всенепременно!):

Алга. Керосинка. Барак.

И ё..рь у мамки со смены

"Подушечек" сунул кулёк.

Повидло и сахар зелёный

Растаяли, слиплись в комок,

И сладкие пальчики «клё – ны»

В тетрадь записали. Хотя,

Какие тут клёны – гулёны?

Тут степь и ветра так свистят,

А в печках кизяк да солома.

«ал-ле-я»... Барак на барак

Уставились. Ходят верблюды,

Казахи( у тех бешбармак.

Сейчас бы , да хлебушка!)

– Люда!

И снова ползти в магазин,

И снова всю ночь возле мамки –

Блевота, зевота, тазы…

Зато нас зовут «иностранки»!

«а-ле-ют» …бывает и так.

Алеет вся степь – это маки

Весной. А какой–то дурак

Сказал, что алеют лишь флаги.

И Сталин у нас не висит

На стенке, и кошка не Мурка

(мы тёзки с ней, обе Люси),

И кот Анатоль, и Бонжурка

Учёная майна – скворец,

Он так же, как я по – французски

Не очень ещё, но п..дец,

Как шпарит он матом, по-русски.

А всё почему? Потому!

Бывает, её кавалеров

"Пошлём", не открыв никому,

Обнимемся с мамочкой Верой

И плачем – она про отца,

Про лагерь, статью и расстрелы,

А я просто так, как овца,

Все воют, и мне захотелось.

Мне семь. У меня ничего

Пока своего, только мама –

– учитель французского, но

Я зла и на редкость упряма.

Скорей бы уже подрасти,

Избавив любимую Веру

От тяжести – память трясти

За плечи и плакать Бодлером!

Я буду наказана так:

Алга. Минус Вера и детство.

Растёт на французских стихах

Пацанка крутого замеса.

2009 г.

Зойка на покосе

Покос…

У маленькой Зойки льняное дитя,

Она его пестует: веткой

Гоняет комариков, мелко крестя,

Целует тряпичную детку,

А ручкою в цыпках, пчелино гудя,

В прореху меж пуговок лезет

И мнимую грудь достаёт…

Где будяк

Пугает чертей, где от лезвий

Осота порезы на крыльях стрекоз,

Союз бузины с повиликой,

Запряталась «мамка» – облупленный нос,

А к мамкиной «титьке» приникла

Льняная дочура.

На срезе вьюнка

Не сок, а две капли – дитю молока.

Покос…

2011 г.

Красота

Лопухи прячут девочку Груню,

Тут же, рядом, пасётся коза.

– Ишшь, фарья! (незлобливо козе)

От меня не ускочишь! Видала? –

Груня хвастает ротиком в алой,

Golden Rose из Тайваня, помаде.

– Да, украла! (Конечно, украла.

Как ещё ей добыть красоты?)

Не знакомые с лентами кудри

Медно-красные грязно-тверды,

Щёчки в ямочках, нежная ручка…

Для дальнейшего счастья? Беды?

– Сколько лет тебе, милый бесёнок?

Хитрость брызжет фиалкой из глаз.

Не моргнув, отвечает:

– Фатааает!

Ей пять лет, и она презирает

Всех бескрыло-прилизанных нас…

У ВАС ЕСТЬ ЖЕНЩИНА

Накануне

Наутро женщина уснула.

И дом, всю ночь вдыхая мяту

Сердечных капель, стих. Со стула

Струился на пол шёлк халата.

Ни зов молочника, ни детский

Тягучий плач голодной кошки

Не разбудил ее, а сердце

На дно стакана с чайной ложкой

Упало ягодкой вишнёвой

Из густо-красного варенья.

И только ходики в столовой:

«Спи, дорогая, с Днем Рожденья!»

2009 г.

Травма

Как жадно снег облапил город!

На предрассветный лист окна

Булавкой боли взгляд приколот.

Зима... И ты удивлена:

Что? Снова жить?

Звонок трамвая,

Пылинки сна, часов «тик-так»,

Одетта, Зигфрид, крылья стаи,

Паденье, трость и твёрдый знак

Плеча застывшего рояля –

На нём тетрадка старых нот,

А в нереальной, вечной дали

Ждёт сероглазый Зигфрид. Ждёт...

Потом весёлым, жарким всплеском

В твой сон ворвётся лай борзой:

Гулять!

Прыжок – полёт Плисецкой.

Как жадно снег... О, Боже мой!

2009 г.

Чердак и мы

Гвоздикой пахнет... Пылью и гвоздикой.

На чердаке букетики, веночки,

А на огромной и пузатой бочке

( откуда здесь, так высоко?) ты – дикий

Сидишь и скалишься в ответ чердачной ночи,

И гвоздики солёных слов вбиваешь

То в горло, то в живот мне, успеваешь

Поймать мой крик ладонью. Это очень...

Да! Очень!

Как гвоздикой пахнет!

2008 г.

Нежность хаски

Под окно горбатеньким сугробом

В лунных пятнах, молчаливой хаски

Грустной мордой к строгому порогу,

Исходя на нет желаньем ласки,

Я скулить в ответ сердечным стукам,

На себя недуг твой принимая,

Так хочу!

Ты думаешь, что сука

Ничего в сердцах не понимает?

2008 г.

О! Владеть?

На миру, на ветру, на вороньих пирах

Не робея, лицом застывая,