У вас есть женщина

Ой, вы, ноги мои, ноги,

Дайте роздых голове!

Вона, сердце на стреле

Тре-пы-ха-ет-ся,

Воин едет на коне

– на-сме-ха-ет-ся:

«Уж как я свою бегляночку люблю,

Никому её во век не уступлю,

Ни татарину хромому,

ни боярину скупому,

ни Москве, ни Костроме,

Только смертушке – куме…

Ух!»

2010 г.

Самолётик

              Максиму и Юре

Дети дуются: умру, вот тогда узнаете.

Взрослый думает, умру… Вот бы знать, когда.

Только молодость одна рассмешила смерть:

это надо ж так суметь – жизнь руками есть!

***

…узко пальтишко, пуговицу – вон!

На животе открыть тебе окошко

дышать и слушать. Крошка мой, с лукошко

твоя страна, а там, снаружи… О!

…Толкни меня в ладонь коленкой (пяткой),

когда озябнешь, ладно? Ну, вникай!

***

…клубники кудрявится ус

ананасный

у зернистого конуса вкус

ярко-красный

на живот проливается сок

не опасный

(но похож на тот самый)…

сурок

это мама

дорвалась

до клубничной

гряды

***

...ты родишься бродягой…

Гулять так гулять!

Километр до взлётной,

встречая того,

кто ловил локоточек и пяточку:

я – твой папа, я твой (приникал к животу

с позывными) ...ты слышишь?

(наш папочка,

он от Бога пилот,

он пилот-небоход.

Много позже пилота

Господь призовёт,

не посмеет ослушаться папочка)

***

Есть полоса взлётная –

утренняя, росная

от колокольчиков и

неизвестной травы

с жёлтеньким пухом-туманчиком.

А есть полоса прилётная,

огне-бетонно-калёная,

жжёт она самолётику

калошики, то есть – шасси…

Бог еси!

Всё в порядке. На крыльях – закат

истекает остаточным зноем,

Приземлённые «аннушки» – в ряд

не насытятся душным покоем.

***

А потом мы, обнявшись, втроём,

возвращаемся к дому, а дом,

от восторга виляя хвостом,

нам на плечи кладёт обе лапы,

отнимает фуражку у папы…

***

Оказалось, мы любим рыбалку!

Озерцо облепили ловцы

и сычами часами сидят,

но ни рыб им, ни рыбьих ребят…

Эхе-хе-хе… Ну, ловцы-удальцы,

посмотрите-ка в наше ведёрко:

в нём карасиков десять мутузят хвостом

сазана и ещё краснопёрку!

***

… Мы купили тебе кроватку

с полосатым – тельняшкой – матрацем,

он набит настоящей травой,

не простой, а морской. Бог ты мой!

Значит это она «виновата»,

что потом – ты плюс море равно

неразлучность с утра до заката?

Но пока это просто кроватка

посреди азиатского лета…

***

Как ты там, на просторах моих? Хорошо?

Омываемый водами сна,

ты прекрасен и тих.

Мир, приславший тебя,

так похож на волшебный горшок

горлом вниз. Из него выпадает

то звезда, то кольцо, то дитя…

Тишина никогда не бывает

абсолютно беззвучной... Котят

кормит кошка, спросонья зевает,

но глаза, словно плошки горят…

...Кошка, кошка, хоть ты расскажи

как встречаются дети и мамы,

чтоб не больно, чтоб все были жи…

…вы, врачи, уберите ножи!

Мы сумеем, мы сами с усами.

***

– Заяц белый,

куда бегал?

– В лес зелёный.

– Что там делал?

– Лыко драл.

– Куда клал?

– Под колоду.

– Кто украл?

– Родион.

– Выйди вон!

***

Мам, а самолёт – это живое или не живое?

Живое, зая, на свете всё – живое.

А вы с папой будете всегда?

Всегда, родной, всегда. Но каждый до своего часа.

2011 г.

Робею, мам

...Робею, мам. Пропахли корвалолом

Постель и шторы. Я в ночной рубашке

Похожа на… склонённого над чашкой

Отвара трав ручного богомола.

Всё чётче страх, безденежье всё глубже

Сосёт из сердца волю к переменам.

Позавчера внезапно у пельменной

Скончался дед; рукав из майской лужи

Всё пил и пил, по локоть набухая,

Пока медбратья вышли из «кареты»,

Пока осмотр, покуда то, да это,

Так и ушёл – одна рука сухая,

Другая – нет. Какой-то сюр! Бывает…

В ночи каштаны ходят, носят свечи –

У них то пир, то проводы, то вече.

...Робею, мам. И я – каштан. Живая...

2011 г.

Мокрый снег

Просто жизнь и просто смерть,

Просто дышим и не дышим…

Жить – идти, вперёд смотреть,

Смерть – лететь, минуя крыши,

Разноцветные куски

городских пейзажей,

Даже

Не испытывать тоски.

Только как тебя поглажу

По щеке, когда во сне

Пробурчишь: «ну, что так рано»?

Псиной пахнет мокрый снег,

И резиновые раны

От подъезда в белый свет

Мелким рубчиком тревожат.

Твой вопрос царапнул кожу.

Рано? Что ты, вовсе нет

2011 г.

Бабье утро

Еле свет…

На осеннем плече

золотой петушок ворохнулся,

но смолчал.

Да и, правда, зачем?

Пусть поспит, кто в подушку уткнулся,

кто из мякотной неги её

добывает то сон, то сонятку,

дорогоё моё-примоё –

и макушка, и локоть, и пятка.

Еле свет…

Прибывает вода

с небеси, наполняя купели

лебединых народов.

Когда

растекается лиственной прелью

запах осени, так хорошо,

что паук в неустанной работе,

что поплакал и в поле ушёл

слабый дождь, и окно в позолоте.

Бабье утро.

Запел петушок…

Бабье лето,

Сентябрь на излёте.

2011 г.

сЫночка

…скрижаль реки…

и жалкий всхлип ведёрка,

что напил ось задумчивой воды

дос ыта.

…баба-курочка, тетёрка

кружит во славу маленькой беды

по ледяным натоптышам – мозолям

следов, где проруб чёрной латкой лёг.

…так тянет глянуть вниз и хапнуть соли

у самой кромки!

…розовый малёк –

пузырь, икринка мужеского роду

не допустил заглядывать за край.

в ребро, под дых головкою…

– Порода!

...а не играй с рекою, не играй…

2011 г.

Я, как мне кажется

Я, как мне кажется,

окарина

Не дымковской свистульки голосок,

А целованье с кем-то древним-древним –

В калёном тельце глина, рыжий сок

И хрипота, и мёртвые деревни...

бумага

– немое ожидание строки...