У вас семь новых сообщений

– Я оставлю вещи, которые дал мне Ричард, и со временем прочитаю ее книгу, но мне хочется избавиться от этого груза, понимаешь?

– Хорошо сказано, я тебя понимаю.

– Хреново, что ей пришлось умереть. Что она врала отцу, что она больше никогда не посмотрит на меня так, будто я единственный человек на свете. Но сейчас я просто хочу жить. Я хочу фотографировать, проводить время с Оливером, путешествовать, учить Тайла хорошему и помогать отцу в его творчестве, потому что он счастлив, когда занимается своими фильмами.

Мы встаем и отряхиваем штаны.

– Кстати, я хочу чтобы ты знала: я горжусь тобой. И Ричард тоже.

– Честно говоря, эта поездка открыла мне глаза на многое. Мне понравились ваши друзья, ваш дом, все. Вы оба так добры ко мне, и, что еще важнее, вы говорите со мной, как со взрослой.

– Ну да, – говорит он и обнимает меня за плечи, – тут в Европе нравы посвободнее.

Тем вечером Джулиан и Ричард идут в гости, а я расслабляюсь, глядя европейское MTV и поедая темный шоколад. Прежде чем лечь, я иду в кабинет к Ричарду и пишу письмо отцу.

Папа!

Поездка была потрясающая. Ричард и Джулиан такие милые, их друзья тоже. Я не хотела тебе говорить, но я ездила в Париж, чтобы увидеться с Оливером и бросить мамин телефон с Пон-Нёф. Там я видела белого лебедя и думаю, это была она, хоть и не верю в такие вещи.

Я поняла, что отношения – это сложная штука, и в жизни есть не только черное и белое, и иногда выбрать серое – не так уж плохо. Не думаю, что так было для тебя. Знаю, мама разбила тебе сердце, и это было несправедливо. Но в моих воспоминаниях вы с ней постоянно смеетесь.

Не знаю, можно ли по-настоящему простить того, кто умер, но я стараюсь. Я знаю, что ей никогда не хотелось причинить тебе боль. Она просто была сама собой. И я знаю, ты не хотел, чтобы она выбежала на дорогу тем вечером. Хочу сказать, я поняла все это. Мы потеряли часть нашей семьи, но в этом никто не виноват. Так вышло, и сейчас нам надо обходиться тем, что осталось, а осталось не так мало. Люблю тебя, папа.

Луна

PS. Скажи Тайлу, что я прочитала его сочинение. Оно замечательное.

Глава 50 Я возвращаюсь

Прощаться с Ричардом и Джулианом нелегко, но я говорю им, что надеюсь вернуться. Битл дает мне свой электронный адрес и дарит пояс. Пусть не совсем то, что я ношу, но это не повод отказываться. В эконом-классе перелет до Нью-Йорка дается мне несколько труднее, чем в первом, но у меня есть мой айпод и мысли об Оливере, помогающие отвлечься. Когда я наконец оказываюсь дома, отец ведет меня ужинать и задает миллион вопросов. За десертом, своим любимым тирамису, он сообщает мне кое-что, что я не в состоянии понять сразу.

– Я договорился для тебя о встрече с Энни.

Господи. Энни Лейбовиц? Я поперхнулась своим шоколадным тортом.

– Что?

– Она прочитала статью в «Таймс» и позвонила мне среди ночи.

– Жесть.

– Это потрясающее знакомство. И наверное, она самый легендарный фотограф своего поколения. Да любого поколения, честно говоря.

Я вспоминаю, как маленькая вырезала ее фотографии и делала из них коллажи. Ее портреты, как окна в души людей.

– Она потрясающая. На самом деле я тоже хочу начать снимать портреты.

– Ну, ты сможешь помучить ее на эту тему. Мы поедем к ней домой, в Хэмптон.

– Круто.

Когда мы выходим из ресторана, он кладет руки мне на плечи.

– Кстати, Луна. Это я положил рекламку концерта в посылку. Так что я не удивлен твоей поездкой в Париж. Надеюсь, Ричард поехал с тобой.

– Конечно, – отвечаю я и добавляю: – На вокзал.

Он смеется и треплет меня по волосам.

– Папа!

– Да?

– Спасибо.

Я не могу расспрашивать его насчет актрисы. Не сейчас. Может быть, Битл права, некоторых вещей лучше не знать. Я знаю своего отца и уверена: это был обычный дружеский поцелуй. Я спрошу его когда-нибудь, но теперь я научилась понимать, что и когда уместно.

Мы приезжаем домой, и он включает видео, которое, как говорит, никогда никому не показывал. Он снял его на «Супер-8», в одни из первых выходных, которые они провели с мамой. В кадре появляются солнечные лучи.