У Вечной реки

— Не обращай внимания, Тамрико, — сказал Врач, бросая на приятеля уничтожающий взгляд. — Это он после вахты такой веселый. Шутит, как Кибермозг… Может быть, снимем напряжение, малышка? А то побледнела вся…

— Спасибо… Все в порядке, друзья, — по губам скользнула вымученная улыбка. — Приснится же… — добавила виновато.

Пожелав ей спокойно заснуть, мужчины вышли из каюты.

Тамара, отгоняя бред, провела ладонью по лицу… Почти неосознанным движением взяла в руки растрепанный томик.

…Черное перо лежало между страниц.

Где ты, Демон? Откликнись, неприкаянная душа…

Новелла третья ПАТРИЦИАНКА

Этот сон удивительно зримо

Повторяется, словно в бреду:
Я по улицам Древнего Рима
В пыльном паллии тихо иду.

Все знакомо вокруг — и забыто,

По воде разбежались круги,
Но замшелые стертые плиты
Узнают и чеканят шаги…

Я встречаю застывшие лица,

Зачарованный всполох огня…
Это статуй пустые глазницы
Провожают в дорогу меня…

Им века, что песчинка в ладони.

Что им, каменным, тысячи лет…
И проносятся римские кони,
Высекая на мраморе след…

* * *

Она брела по улицам мертвого города, и холодные камни узнавали ее, статуи поворачивали к ней слепые лица… Три тысячи лет… Сейчас она войдет в дом, тот самый, который так хотела забыть. И юная женщина с фрески глянет на нее со стены… Зачем она вернулась? Как глупо ходить среди развалин… Три тысячи лет!.. Теперь никто не вспомнит, как ее звали тогда. Ей самой стало казаться, что это — сон. И не было ничего… Только спящий Везувий смотрит в небо. И камни Помпей узнают забытые шаги…

* * *

— Ливия! — веселый голос брата как всегда поднял на ноги весь дом.

Марк Ливий Виктóр, только что вернувшись из Капуи, куда ездил по делам, желал немедленно видеть сестру. В пыльной дорожной одежде, неутомимый и шумный, он внес суету и переполох одним своим появлением. Господина нужно было помыть, приготовить ему одежду, накормить с дороги. И рабы сновали по дому с редкой для них расторопностью.

Ливии поселились в Помпеях всего полгода назад, приобрели богатый дом и загородную виллу. Жили уединенно, но при этом сорили деньгами, скупая произведения искусства и образованных рабов — художников, поэтов, музыкантов. Никто не знал, для чего Виктóру, отпрыску знатного патрицианского рода, понадобилось покидать Рим и оседать в провинции. Говорили, будто он повздорил с сыном Веспасиана, а когда сам Тит Флавий стал императором, почел за благо оставить столицу. Возможно, причиной ссоры была красавица-сестра, с холодной невозмутимостью отвергавшая блестящие предложения о замужестве. Но все эти домыслы были бездоказательны, а рабы Ливия на удивление молчаливы и неподкупны, и вскоре самые любопытные вынуждены были отказаться от мысли выведать секреты их господина.

— Ливия! — нетерпеливый Марк, не дожидаясь, пока она выйдет ему навстречу, ворвался в конклав сестры. — У меня для тебя подарок! — заявил он, прервав ее радостное приветствие, и засмеялся, довольный собой.

— В самом деле? — она улыбнулась, забавляясь его горячностью. — И что же ты приготовил на этот раз? — глаза ее излучали лукавство и плохо скрытую нежность, может быть, чуть большую, чем причитается брату.

— Отгадай! — он тряхнул головой, вызывая ее на игру, давно меж них заведенную.

— Не стоит даже пытаться. Твоя фантазия неистощима, — тотчас признала свое поражение Ливия и попросила весело: — Полно дразнить! Не томи!..

Нарочито неторопливо Марк сбросил с себя пыльный паллий и присел на скамью, покрытую розовым шелком. Молодая рабыня подхватила упавший плащ и бесшумно выскользнула из комнаты.

— Итак, — начал он, как обычно, издалека, — погода в Капуе стояла чудесная…

Далее последовал пространный рассказ о красотах города, его дворцах и храмах. Наконец, чувствуя, что переигрывает, Ливий вернулся к главному:

— Я не привез ни скульптора, ни поэта, — тихо сказал он. — Но кошелек мой почти пуст, а за дверями стоит тот, кого я снял с креста. Но не думай, что он благодарен мне за спасение. Я купил его — он остался рабом. И ненавидит меня за это. Я знаю, тебе он понравится…

— Он красив? — серьезно спросила Ливия.

— Увидишь сама.

— За что его распяли? — она казалась заинтересованной.

— За третий побег.