У великих африканских озер

Первая половина 1971 года проходила под знаком все той же эйфории по всей стране. Амин выпустил из тюрем всех знатных пленников Оботе, в том числе Бенедикто Кивануку (которого сначала назначил верховным судьей, а потом убил). Он много ездил по стране и выступал перед народом. Вот он едет на земли ланги, и один ветеран жалуется ему на погром, учиненный солдатами в доме, — Амин тут же выписывает старику чек на сумму, на которую был причинен ущерб. Восемьдесят молодых ланги при попытке перехода границы арестовываются, и юноши признаются, что они хотели уйти в Танзанию и присоединиться к силам Оботе. «Вас остановили, не дали вам предать родину. Никто не причинит вам никакого вреда», — говорит им Амин.

Террор по-аминовски

Но террор уже развертывается. Его первыми жертвами становятся офицеры, оказавшие сопротивление Амину во время переворота. В частности, начальника штаба армии бригадира Сулеймана Хусейна жестоко избивают в тюрьме. Затем его голову доставляют на дом к Амину — резиденцию нового главы государства теперь величают «командный пункт». От сбежавшего охранника «командного пункта» попадает в печать леденящая душу история о том, что днем Амин любит доставать голову Хусейна из холодильника, где она хранится, и вести с нею беседы. В течение трех недель после переворота было убито до семидесяти армейских офицеров и около двух тысяч штатских.

В течение трех месяцев число жертв превысило десять тысяч. Неподалеку от водопада Каруме на реке Виктория-Нил расположен крокодилий садок. Крокодилам скармливают жертв террора. На таком меню эти мерзкие твари становятся все жирнее.

Амин проводил жестокий террор на основе своих собственных декретов N 5 и 8. Первый из них был издан в марте 1971 года. Он предоставлял военным право задерживать любого человека, обвиненного в «нарушении порядка». Когда же жертвы или их родственники попытались обжаловать действия распоясавшейся солдатни, был издан декрет N 8. Он запрещал привлекать к суду «любое лицо, действующее именем правительства (читайте — именем Амина) в интересах сохранения общественного порядка или общественной безопасности», «укрепления дисциплины, законности и порядка».

Террор осуществлялся армейскими подразделениями, где Амин опирался на унтер-офицеров — людей, примерно равного с ним образования и кругозора, видевших в нем «своего парня», Биг Дэдди — Большого Папочку. Сам Амин любил повторять: «Я не политик, а профессиональный солдат. Поэтому я — человек немногословный, и в своей профессиональной карьере я всегда был очень краток».

Он быстро продвигал своих любимцев — унтеров — на офицерские должности, стремительно освобождающиеся за счет уничтожения неугодных. Он никогда не фиксировал таких назначений письменно, а просто говорил:

 «Ты капитан» или: «Ты теперь майор». В результате бывшие сержанты стали командовать батальонами. Так же быстро продвигались по службе и шоферы танков и машин, которых Амин особенно любил. Этот порядок давал пищу для злоупотреблений: ни один интендант не рискнул бы проверить у Амина правильность заявления того или иного новоиспеченного командира о присвоении ему устно нового воинского звания.

Так же быстро продвигались любимцы Амина и в специальных карательных органах.

Это были: тайная полиция (официально называвшаяся Государственным исследовательским бюро), Часть общественной безопасности (такое название получил другой карательный орган, застенки которого располагались неподалеку от центра Кампалы), а также военная полиция. Постепенно обозначились и места скопления трупов, которых становилось все больше — их не захоранивали. Одним из таких мест был лес Мабира неподалеку от Кампалы, в направлении Джинджи. Другим из многих — знаменитый крокодилий садок; мост у водопада Каруме стал называться вскоре Кровавым мостом.

Первыми жертвами террора стали ачоли и ланги — военные и гражданские. По спискам вылавливали людей, имена которых начинались на «О» — это означало принадлежность к народу Оботе и к соседнему народу, составлявшим основу оботовской армии.