У Великой реки. Поход

Помимо зелий приворотных ненастоящих там можно было купить зелий настоящих — вроде антидотов от всевозможных ядов, которыми имеют привычку травить своих жертв некоторые лесные и речные твари. Точнее, даже одного зелья, алхимического, которое умело выводить из организма любой яд, поражающий тело. И запас этого зелья мне как раз следовало пополнить, потому что в Пограничном подобные декокты были раза в два дешевле, чем в нашем Великореченске. Делали их всё больше в Вирацком баронстве, что за рекой, и уже отсюда они через купцов расходились в другие места.

Со своего прошлого приезда в этот городок я хорошо запомнил магическую лавку «Дракон благости», где на вывеске не слишком натурально было изображено нечто вроде вытянутой в таксу уродливой кошки с кожистыми перепончатыми крыльями. Располагалась она прямо посреди рынка, возле маленькой часовенки богини Арру, главной и единственной покровительницы магии, существа света, купающегося в потоке чистой Силы. Магические лавки и храмы этой богини всегда располагались рядом.

Лавка была небольшая, размещалась в бревенчатом срубе, сложенном на манер баньки, украшенном причудливой резьбой и опирающемся на фундамент из дикого камня. Дощатая дверь — на медных петлях и медной полосой обитая — скрипнула под моей ладонью, открываясь. Вошёл, пригнув голову под низкую притолоку. Внутри было темновато — после солнечной полуденной базарной площади даже проморгался не сразу, как не сразу заметил и женщину, в лавке торгующую. Приказчицу, в общем. Почувствовал сначала её взгляд, но не настороженный — скорее равнодушный.

Присмотревшись, обнаружил перед собой аборигенку из Армира, темноволосую, хрупкого сложения, с чуть узковатыми глазами и чуть необычными чертами нежного лица. На высокой тонкой шее многониточные деревянные и костяные бусы с немалой магией, в них заложенной. Простое вышитое по вороту и рукавам платье из льняного холста, но не крестьянское, а нечто вроде одеяний друидов. Деревянные же браслеты с выжженными на них рунами на запястьях. Никакого металла вообще. Друидка? Лет тридцать с виду.

Не зря всё же про армирцев говорят, что они с эльфами путались. У всех что-то эдакое в лице и телосложении проскакивает. А у этой так особенно — чистая эльфийка была бы, если не уши и не зубы. У эльфов зубы мельче, нежели у нас, и к тому же их больше: тридцать шесть против наших тридцати двух.

— Чем могу? — улыбнувшись, спросила она.

— Я за противоядием к вам, — тоже улыбнулся я в ответ. — Покупал у вас раньше.

Они кивнула, сказала:

— Ничего проще нет. Пригодилось?

— Пригодилось, к сожалению.

— Против кого?

Примерно шесть месяцев назад меня хапнула бурая сколопендра, легко прохватив насквозь своими изогнутыми острыми жвалами голенище ботинка. И впустила мне в ногу весь яд, которого у неё, видят боги, очень немало. Мне едва хватило времени после того, как я разнёс тварь в клочки тремя выстрелами из «тарана», достать шприц из нагрудного кармана разгрузки, чтобы с маху через штанину всадить его себе в бедро. За эти несколько секунд у меня успело потемнеть в глазах, а почти всё тело потеряло чувствительность. Затем я провалялся не меньше двух часов на прелых листьях, не в силах пошевелиться, молясь всем богам о том, чтобы не подоспели товарки убитой твари или на меня, беспомощного, не набрёл хищник.

— Против сколопендры, — ответил я на вопрос армирки.

— Бурой?

— Бурой, разумеется. Другие в тамошних местах не водятся.

Женщина слегка поморщилась, затем сказала:

— Вот уж дрянь так дрянь. Хорошо, что успели. Вы сами себе кололи?

— Сам.

— Тем более повезло.

Она протянула вперёд изящную руку, пахнущую какими-то травами, зацепила пальцем шнурок у меня на шее и вытащила из-под свитера серебряную бляху с пробитой мечом головой виверны.

— Охотник? — спросила она, но сразу продолжила, не дожидаясь ответа: — Нельзя одному охотиться, даже ребёнку это должно быть понятно. Если бы такое случилось южнее и укусила вас угольная сколопендра[88], то вы даже уколоться не успели бы. Лежали бы и ждали смерти, а вас бы уже начали есть. А был бы напарник, то он успел бы вас уколоть не меньше тысячи раз: смерть не мгновенная ведь.

— Я уже один не охочусь, — успокоил я женщину с темными волосами, слегка приврав.

Тут она права, конечно. Для меня самого и раньше никогда секретом не было, что охотник-одиночка подвергается рискам несоизмеримо большим, чем тот, кто с напарником или в группе. Но всё как-то не удавалось найти себе подходящего товарища. Эх, если бы удалось на будущее Машу себе в постоянные напарники… В стрельбе поднатаскал бы её, зато магия… У кого ещё сильная волшебница в напарниках? А вот насчёт Лари… не знаю, не знаю. Демонесса наша такой персонаж, что и не знаешь, чего от неё больше было бы — пользы или проблем?

— Вот и не надо, — сказала женщина.

Обернувшись, она открыла один из шкафчиков у себя за спиной, достала крошечный пузырёк из толстого зелёного стекла, размером не больше ружейного патрона.