У Великой реки

Увидев, что немедленная гибель Балину не грозит, он даже успел перебежать за следующую колонну, я сдержал уже давивший на спуск палец – позиции не давала возможности выстрелить так, чтобы поставить точку. Обезьяна оказалась ко мне спиной, сплошь покрытой могучими мышцами под ковром свалявшейся в войлок шерсти, а уязвимый затылок исчез за могучими покатыми плечами.

Загрохотали выстрелы "тарана". Лари тоже стояла за колонной, с невероятной быстротой передергивая цевье, и выбрасывая из толстого дула длинные всплески синеватого пламени. Но стреляла она картечью, что для этой тварюги было не опасней щекотки – все путалось в шерсти, выбивая из нее облака пыли и грязи, даже, как мне кажется, не причиняя твари не то что вреда, а даже боли.

Сомкнутые ладони Маши налились красноватым сиянием, но она держала, не отпускала заклятие, все же на это хватало выдержки. Я же бросился за следующую колонну, обегая тварь по кругу, чтобы влепить две "колотухи" с усиленным зарядом в морду существу.

Обезьяна разозлилась. Гигантская секира описала стонущий полукруг в воздухе, целясь в демонессу, но та тоже увернулась, с кошачьей грацией и скоростью, скрывшись за колонной. А опустевший дробовик покатился по полу, под ноги твари, заставив ее на секунду отвлечься. Видать, Лари решила за карабин схватиться, пули из которого мало какая шерсть удержит. Это и стало последней секундой жизни моего "тарана" – огромный топор снова свистнул в воздухе, и оружие разлетелось пополам, разрубленное прямо посреди ствольной коробки. Половинки его, вращаясь, исчезли в темноте, озарившейся было огнем от выбитых искр, а демонесса, успевшая укрыться за следующей колонной, вскинула СКСМ и с огромной скоростью расстреляла в обезьяну целый магазин.

Эти выстрелы попали в цель. Обезьяна взвыла, дернулась, огромная рука с громким хлопком закрыла морду, из-под пальцев потекла кровь. Ага, работают пули! Да и от пулеметной очереди, что Балин в тварь засадил, шерсть у нее на груди вся промокла от крови. Остроконечная высокоскоростная пуля – это вам не картечь.

Однако точку в поединке поставил Орри. С поднятым штуцером он выступил из-за колоны, прицелился, и… Сверкнуло, все мгновенно оглохли, сноп пламени, как будто вырвавшийся из главного калибра канонерки, разогнал тьму, а обезьяна словно попала под невидимый грузовик, сбивший ее с ног и покативший по полу. Вылетевший из лапы топор беспомощно закрутился на камнях, после чего замер.

Я ничего не слышал, но понял по шевелению бороды и усов, что гном выругался, сам пораженный мощью своего оружия. Я перевел взгляд на обезьяну. Она лежала на полу, упав мордой вниз, и из полуоткрытой пасти на камень вытекала красноватая, смешанная с кровью пена. Кровь текла и из пустой глазницы, куда угодила пуля из карабина. Конечности и спина твари мелко подергивались, что сразу наводило на мысль о предсмертной агонии.

Медленно, прижав приклад ружья к плечу, я приблизился к твари, но так, чтобы оказаться за пределами досягаемости ее длинной руки, навел стволы ей в лоб, низкий, покатый и морщинистый. Такой "колотухи" могут и не пробить. Зато мозги через уши вышибут.

Краем глаза увидел остановившиеся возле меня тяжелые гномьи ботинки – подошел Орри. Что-то сказал, но за звоном в ушах я его не расслышал.

– Что? – переспросил я.

– Видал, какая моща? – рявкнул он, продолжая целиться из штуцера в чудовище.

– Видал. – ответил я, явно излишне громко. – Сам как?

– Чуть не упал. – нервно хохотнул он.

– Надо стоять по-другому, не как с обычным карабином. Я потом покажу.

Увидев, что он снова собирается выстрелить, я положил руку на ствол штуцера и направил его в пол, сказав:

– Не надо! А то совсем оглохнем, и патроны жалко. Мы вот так!

С этими словами я вытащил из кобуры револьвер, обошел лежащую тварь так, чтобы зайти со стороны темени и дважды выстрелил. В куполообразном своде черепа появились две дыры, а тварь лишь дернулась пару раз и затихла. Светящиеся красным глаза погасли. Пальба из "сорок четвертого" тоже по ушам прошлась как катком, но все же не столь ужасно, как из гномьего "громобоя".

Нежить. Маша сказала про нежить. Хоть с ней что-то не так, но я даже само слово не люблю. Напрягает оно меня и расстраивает.

– Занять круговую оборону! – крикнул я.

Раз нежить вокруг нас, то вокруг и будем обороняться. А я все же посмотрю, что там такое. Кстати, после смерти твари туман начал быстро развеиваться, словно где-то включилась мощная вытяжка. Обезьяна его напустила? Очень может быть, ведь природную магию, данную существу от рождения, я не умею ощущать. Вот и не ощутил. Границы зоны видимости начали постепенно раздвигаться, лучи фонарей достигали все дальше и дальше. равно как ярче становился свет, падающих вниз через световодные колодцы. Они же были и вентиляцией, судя по всему, только не эффективной.

– Пошли, посмотрим. – услышал я над ухом и вздрогнул.