У вендетты длинные руки

Прежде чем отправиться домой, я завернула с супермаркет и закупила продукты. Дома я первым делом переоделась, сняла парик, умылась и приняла свой естественный, нормальный вид. Я прекрасно чувствовала себя без косметики, за что мне неоднократно попадало от Алины. Уж она-то ведро мусора не вынесет во двор, не накрасившись и не причесавшись! Деда дома не было, очевидно, он сейчас пропадает у своих приятелей. Я походила по комнатам, увидела, какой слой пыли покрыл мебель и пол, и решила совершить героический поступок в масштабах нашего дома – то есть уборку. А то с этой беготней и вымоганием денег у Дьяченко я совсем забыла о ней. Я не была таким уж ярым приверженцем чистоты, но время от времени порядок в доме наводила, иначе мы с дедом просто задохнулись бы от пыли и увязли в мусоре. Домработницы у нас не было, о чем я иногда жалела. Не то чтобы у нас не было денег нанять ее, просто мы с дедом не слишком-то жаждали видеть в нашем доме постороннего человека. Гостей мы всегда принимали с удовольствием, а вот позволить чужому человеку хозяйничать в наших комнатах мы просто не могли. Должно быть, сказывалось пролетарское происхождение прадеда, дедушкиного отца. Исключение делалось раз в год – для мытья окон и чистки ковров приглашался человек из фирмы «Помощница».

Мне не было обидно, что вся уборка числилась исключительно за мной. Ничего, скоро растает снег, и у деда появится работа на участке. Он достанет из сарая грабли и лопату и начнет приводить в порядок наш сад.

Я ходила по комнатам с тряпкой для пыли, ведром и шваброй. Чистота, остававшаяся повсюду после моих усилий, радовала глаз.

Но вскоре мой энтузиазм начал медленно, но верно угасать. Уборка комнат была далеко не самым любимым моим занятием, а точнее сказать, совсем нелюбимым. Я занималась этим только по необходимости, не испытывая при этом особого восторга. Даже себе самой я сознавалась, что я – человек ленивый, для физического труда не созданный. А что делать, если я родилась такой? Считаю, что я в этом невиновата.

К тому времени как я спустилась на первый этаж и принялась за кухню, мой энтузиазм угас окончательно. Я отнесла ведро и швабру в туалет, успокоив себя тем, что кухню можно убрать и в следующий раз. Может быть, даже завтра. За ночь грязь никуда не убежит, и утром с новыми силами я наконец-то расправлюсь с ней. Я поднялась в свою комнату и села с книгой в любимое кресло.

Внизу хлопнула дверь. Это вернулся дед. Через пару минут он заглянул ко мне:

– Бон жур, Полетт! Как успехи в деле мести убийце Деда Мороза?

– Убийца оказал нам благотворительную помощь в размере полумиллиона. Я дала денег вдове на лечение ее отца и на установку памятников обоим братьям.

– Хорошее дело. Все деньги отдала?

– Нет, конечно. Еще я оказала разовую материальную поддержку его первой жене, которую он отправил в тюрьму. Считаю, что надо помочь ей вернуться к нормальной жизни.

– Согласен.

– Это еще не все, дед. Десятку я оставила себе и столько же – Алине за ее помощь. Остальные деньги я собираюсь перевести на ремонт дома-общежития, в котором сейчас живет Серафима, первая жена Дьяченко. Он в таком состоянии, что, того и гляди, развалится.

– Что ж, ты потратила деньги на добрые дела. Одобряю! И, похоже, на этом останавливаться ты не собираешься?

– Да уж, такой мелочью убийца от нас не отделается! Слишком ничтожная плата за две жизни, тебе не кажется? Он должен заплатить сполна. Деньги – это только начало. Теперь можно приняться за подругу Алены Дьяченко – Ольшанскую Тамару, лаборантку городской больницы. Я больше чем уверена, что это она сфабриковала анализы Валерия Виноградова.

– Но, Полетт, это не доказано.

– Тогда мне предстоит это сделать. Хотя, с другой стороны, кто еще мог вписать ему липовый диагноз? Ольшанская – подруга Алены, это раз. Она работает в лаборатории крови – это два. В третьих, Валерия направили именно в городскую больницу (помнишь, я говорила тебе о звонке якобы из собеса?). Хочешь уверить меня, что все эти факты – чистое совпадение?

– Нет, для совпадений, пожалуй, тут многовато всего. Я даже соглашусь с тобой, что, вероятнее всего, именно твоя Ольшанская и состряпала молодому человеку липовый анализ… но, Полетт, ты должна допустить и другой вариант: у Валерия действительно мог быть рак. Сейчас такое время, что и молодые люди болеют этой страшной болезнью, не только старики. Экология, там, некачественные продукты и все такое… По-моему, ты просто обязана проверить это. Не получилось бы так, что ты накажешь невиновного человека.

Мой дед всегда был человеком мудрым. И осторожным. Врачебная заповедь «не навреди!» распространялась для него на все и на вся. Я не могла не согласиться с ним:

– Да, дедуль, я обязательно проверю ее причастность. Если Ольшанская тут ни при чем, разумеется, она не пострадает. Но если окажется, что фальсификация – ее рук дело, я ей этого с рук не спущу! Она – медик, ее действия должны быть направлены на лечение людей, а не на сведение их в могилу.