У войны есть имя (СИ)

— В философских трактатах сказано, что порой одна минута вершит судьбой, а не вся жизнь и если ты что-то чувствуешь, то надо поддаться этому чувству! Тогда ты поймешь, что жить на земле проще и все ответы у тебя под носом! Ты нужен мне! Я чувствую это! Вот представляю, как завтра ты уедешь домой — мы с тобой не увидимся никогда! Я не хочу думать о плохом завтра, поэтому и живу хорошим сегодня! С детства мечтала о певце, романтике, просто человеке без всяких интригующих хитростей! — нежной ладонью она закрыла мою руку. — Вот я встретила его! Он сейчас сидит рядом со мной за одним столом и смотрит в мои уставшие от одиночества глаза! Я боюсь потерять тебя навсегда, Макс и сделаю всё возможное, чтобы продлить оставшиеся сутки! Ночь, короче дня! Может, ты останешься в Рязани на пару дней?! Я прошу тебя! Всего пару дней!

— Я даже не знаю! Для меня это всё так необычно! Я подумаю до завтрашнего утра, проснувшись, скажу ответ! — ошарашенный столь умным рассказом я начал подбирать слова.

— Хорошо! Я буду ждать! Я всегда буду ждать «Да» лишь от тебя, даже если ты ответишь «Нет»! Я не хочу принадлежать кому-то другому! Только тебе!

— Макс, она однолюбка! Если ты ей понравился, то это надолго!

— Я это учту!

— Давайте-ка накатим для связки слов, а потом Макс нам что-нибудь споёт! Да, Макс!?Ты ведь споёшь!?

— Ну, куда ж я денусь с подводной лодки! Альберт мой лучший друг, я нахожусь в его владениях, поэтому не смею отказывать! — улыбнулся Максим.

— Эх, дружище! Как же я рад тебя видеть!?

— Братка, конь стынет!

Альберт принёс из кухни бутылку с тёмно-коричневой жидкостью. Бутыль очень похожа на графин. На этикетке крупными буквами напечатано название коньяка «Ной». По правилам дворового этикета — кто открыл, тот и разливало. Макс подлил по пятьдесят грамм в каждый фужер, девушка пожелала другу всех наилучших событий, которые не забудутся никогда. Друзья поздравили с Днём рождения общего друга, стукнулись фужерами, и, слегка вдыхая аромат коньяка, выпили его из ёмкостей. Макс взял гитару в углу и начал петь:

Я иду по земле сырой,

Тропка узкая, ноги мокрые.

Я иду молодой и седой.

Жаль, что ночи такие короткие.

Ноги пляшут, вздымая росу,

В непогоду прохладного августа.

Мне мечтается, что унесу

Я тебя в мир прекрасный и радостный.

Я иду. Дождик вкрапит в лицо,

Омывая прохладными нитями.

Только звёзды совсем далеко

И тучи мешают светиться им.

Я пришёл, а вокруг пустота.

Нет деревьев и нет даже брёвнышка.

Замолчала дворов суета,

Где не встретить мне даже подсолнушка.

Вот опять всё по кругу пошло.

Я иду, чтобы встретить любимую.

Только время моё утекло.

Я не смог одолеть тропу длинную.

Друзья похлопали в ладоши и поблагодарили Макса за песню. Парень поставил гитару на диван, струнами к спинке, одарил Марину тёплым взглядом и принялся кушать уже принесённые на стол запеченную в духовке курицу, мятую картошку, салат «Оливье», пирог из печёнки. Всё это, как выяснилось позже, мама Альберта оставила отпраздновать, как подобает. Умяв пол-тарелки, маэстро положил вилку, наполнил всем по пятьдесят грамм коньяка и сказал новый тост.

Тост прозвучал не так, как обычно говор. Тост прозвучал о том, чтоб не случилось, друзья всегда должны помнить друг о друге, как о важном социальном институте. То есть, друзья не должны бросать друзей в беде и всегда должны приходить на помощь друг к другу. Одним словом за преданных друзей и крепкий дружеский союз. Макс выпил до дна, после чего попросил друга проводить его на балкон.

Балконом оказалась застеклённая лоджия, по периметру шесть квадратных метров. Здесь стояла софа. Макс открыл окно балкона, зажал сигарету в зубах, прикурил автогенной зажигалкой и втянул горький дым в лёгкие. С наслаждением выдохнул его и глубже вдохнул свежий осенний вечерний воздух. Руки облокотил на раму окна и стал наблюдать за пейзажем.

Смеркалось. Огненный диск Солнца уже вот-вот скроется за горизонтом, уступая место всегда вечной красавице Луне. На небе ни облачка, ни даже ветерка-бродяжки. Начали проявлять свой холодный, далёкий от планеты, свет первые звёзды. Беспризорные вороны сидели на проводах, возле песочницы или перелетали с места на место. Собаки с громким лаем то и дело норовили прыгнуть под колёса проезжающих мимо дворика автомобилей. Маленькие воробышки-воришки, гонимые резвой детворой, клевали рассыпанные семечки. Юноши качались на качелях, пили пиво и бурно что-то обсуждали между собой. Мамаши, следящие за своими детьми, наверняка пересказывали друг другу серию какой-нибудь мыльной оперы. Когда они закончили обсуждать одну мелодраму, сразу же перейшли на обсуждение другой — одним словом классика жанра.