У волчат острые клыки

«Бывалый» бывший гопник никогда в жизни не сталкивался с подобной животной жестокостью. А уж если я, бывший старший опер отдела борьбы с организованной преступностью, был шокирован не меньше его, то это что-то да значит. Я повидал сотни наёмных убийц, убивавших людей словно мух, отмороженных бандитов, пытавших своих жертв утюгами, садистов и кровавых маньяков. Я думал, что я ко всем к ним привык и могу оставаться профессионально равнодушным. Но, как оказалось, это было не так.

Поднявшись домой, я заставил себя пересмотреть это ещё раз. Увидеть какие-то важные детали я долго не мог – жуткая сцена не давала сконцентрироваться. В какой-то момент я сказал себе, что буду смотреть на это, пока не найду то, что ищу, или пока не свихнусь. И чтобы избежать этой безрадостной перспективы, мозг всё-таки собрался и выловил в потоке ударов, крови и агрессии несколько важных зацепок.

Убийства совершались на фоне каких-то развалин. Я видел голые бетонные стены, окружавшие пространство как минимум с двух сторон. Вместе с тем тела лежали в грязи, пыли и траве, а по характерному уличному шуму было понятно, что съёмка велась не в помещении. Из всего этого следовало, что место преступления стоит искать в большой комнате, в которой нет крыши. Очень походило на заброшенную стройку.

Я знал большинство подобных объектов Москвы и ближайшего Подмосковья. Если потребуется, я побываю в каждом и рано или поздно отыщу это проклятое место.

Вторая деталь, приковавшая моё внимание – пёстрый шарф, которым убийца довершил дело, начатое своими подручными. Приглядевшись, я понял, что это не обычный шарф, который можно купить в любом магазине одежды, а шарф футбольного болельщика с символикой клуба. Какого именно я разглядеть пока не мог, но по цвету можно было точно сказать, что это была не одна из пяти московских команд. Значит, или второй дивизион, или мелкий подмосковный клуб. Это я со временем тоже выясню.

Футбольные фанаты? Я знал, на что они бывают способны – драки, погромы, злостное хулиганство. Когда я только начинал работать в органах, то ходил в оцеплении на стадионы и чувствовал напряжение между трибунами – казалось, вот-вот начнётся нечто похлеще, чем Бородинское сражение. Но на видео были не взрослые ребята, а школьники.

Заснуть я в ту ночь так и не смог. В голову лезли всякие дурные вопросы. Кто и зачем это сделал? Кто и зачем это снял на камеру? Если второе было ещё хоть как-то объяснимо, то первое – уж точно нет. Убийцы хотели похвастаться своей жестокостью? Да, им несомненно был нужен зритель. Просто необходим.

Даже обычный человек, не маньяк и не извращенец, не прочь пощекотать себе нервы. Любопытно взглянуть на настоящее убийство. Пусть в глазах будет темнеть, подкатят приступы тошноты, но любопытство возьмёт верх. Кто-то, сидящий глубоко внутри каждого из нас, хочет видеть это. Потому что тогда он растёт, набирает силу, и в какой-то момент может даже выскочить наружу, завладеть человеком полностью, как завладел он той кучкой подростков, месивших ещё живую, стонущую от боли плоть.

Глава 2

Но утром я, несмотря на бессонную ночь, был бодрым и полным энергии. Я чувствовал, что стал уже не тем человеком, что меланхолично размышлял вчера о своих вечерах в машине и добродушно подтрунивал над бывшим хулиганом. Посмотрев то видео, я стал другим: жёстким, злым и едким.

Первым делом я связался с моими бывшими коллегами и спросил, находили ли за последнее время тела двух молодых людей со множественными гематомами и следами удушения. Проверив все сводки, мне сказали, что нет.

Тогда я позвонил в благотворительную организацию, занимавшуюся поиском пропавших без вести – чуть ли не основному моему работодателю. Там я получил список всех исчезнувших юношей подходящего возраста. Список был небольшим, но чутьё подсказывало, что нужных мне людей в нём всё-таки нет.

К полудню я спустился вниз, где возле машины уже лузгал семечки Лёха.

– На работе отгул взял, – сказал он, – так что весь день свободен, без базара.

Парень плюхнулся на пассажирское сиденье, окинул салон машины взглядом эксперта и заключил:

– Классная тачка!

– Типа юмор?

– В натуре!

– Нечасто ей приходится такое слышать. Её главное достоинство – незаметность и малый расход топлива. Никаких понтов.

– Зато даже магнитола есть. Можно включить?

– Валяй.

Радио было настроено на волну новостей, которые я иногда слушаю в дороге. Но происходящее в мире моего спутника не заинтересовало.

– Надо поставить правильный музон.

Лёха долго крутил тумблер, пока из динамиков не раздалось:

Золотые купола на груди наколоты,

Только синие они, и ни крапа золота.

От этого полного вселенской печали голоса лицо парня просияло, будто бы он услышал что-то родное.

– Что, тоже хочешь нательную живопись? – спросил я.

– Нет.

– Зачем тогда эти сказки про благородных воров?

– Ну, всем людям нужны свои сказки. Типа историй про всяких там героев и рыцарей. Мы вот верим в благородных воров, которые живут по понятиям, а большинство – в честных министров или щедрых олигархов.