У врат Молчания

22. См.: С. Чаттерджи и Д. Датта. Введение в индийскую философию. М., 1955, с. 123; О. Розенберг. Ук. соч., с. 85, 101, 108, 233. "По учению буддизма, - говорит Ю. Рерих, - дхармы-частицы представляют собой как бы ткань мирового вещества, проникают во все явления психического и материального мира и находятся в движении; каждое мгновение вспыхивая и потухая" (Ю. Рерих. Буддизм. "Философская энциклопедия", т. I. М., I960, с. 197). Необходимо отметить, что в разных буддийских школах природа дхарм понималась по-разному и единой концепции не существовало.

23. Этой проблеме общности "огненной" философии в древних учениях посвящено исследование М. Гершензона "Гольфстрим" (М., 1922). Там же указана и важнейшая библиография.

24. В. Гейзенберг. Философские проблемы атомной физики, 1953.

25. См.: О. Розенберг. Проблемы буддийской философии, с. 133; М. Percheron. Le Bouddha et le bouddhisme. Bourges, 1965, p. 55.

26. Mahavagga, I, 38; Махапариниббана, II, 4; Асвагоша, с. 181.

27. Majjhima-Nikaya, 72.

28. Milinda-Prashaya, II, 1.- SBE, XXXV. Английский пер. Т. Рис-Дэвидса в SBE, 35-36.

29. См.: А. Бергсон. Творческая эволюция. Пер. с фр. М., 1914, с. 4.

30. См.: С. Франк. Душа человека, 2-е изд. Париж, 1964, с. 132.

Глава двенадцатая КОЛЕСО БЫТИЯ

Люди, гонимые желанием, бегают

вокруг, как бегает перепуганный заяц.

Связанные путами и узами, они снова

и снова в течение долгого времени

возвращаются к страданию.

Джаммапада, 342

Пульсации дхарм изначальны. Но они не вечны. Гаутама предсказывал, что рано или поздно этот фантом, эта тошнотворная карусель прекратит свой бешеный бег и войдет в тихую гавань "бытия непроявленного". Здесь он более всего обнаруживал свою органическую связь с учением Упанишад.

Будда не говорил о Великой Игре и о "Кальпах" извечного круговорота. Но однако и он вслед за брахманами оказался под обаянием древнего чувства всеохватывающей закономерности. Не игра и не Майя, по его словам, поддерживают в иллюзорном бытии томящееся человечество. Страстная воля к жизни, жажда существования - вот горючее, непрерывно поддерживающее огонь дхарм.

Но как совершается этот процесс? Каким образом алчная Тришна вызывает к бытию все новые и новые формы? По учению буддизма, это осуществляется при посредстве неуклонных законов.

Не случайно буддисты видели сущность учения Гаутамы в том, что он открыл причинное происхождение мира и зла (что, в общем, с их точки зрения одно и то же). Радхакришнан считает даже, что "закон всеобщей причинности" и вытекающее из него понятие о вечном становлении есть "главный вклад Будды в индийскую мысль"/1/. Впрочем, и в этом пункте, как и в отношении пессимизма, у Гаутамы были предшественники. В частности, философы школы Санхьи, у которых основатель буддизма учился в юности, придавали большое значение этому мировому закону. Вообще частые совпадения в доктринах Будды и Санхьи, учитывая то, что последняя значительно старше, свидетельствуют о многом. Если говорить схематично, то можно утверждать, что Санхья вылилась из Упанишад, как буддизм из Санхьи/2/.

Гаутама не только стремился указать на причину страдания и на ее связь с мировым детерминизмом, но и создал свою формулу этой связи. Формула эта, называемая Бхава Чакка, или Колесо Бытия, состоит из 12 звеньев. Эти звенья - орудие всемирного страдания.

На первый взгляд ясностью эта формула не отличается, а для неподготовленного слушателя она вообще звучит как нелепейший набор ничем не связанных терминов. Начинается она с авидьи, т. е. незнания, и ведет через кармические силы, сознание психофизическое, органы чувств и мышление, соприкосновение, чувства, жажду, стремления, желание бытия, рождение - к старости и смерти. Эти двенадцать звеньев цепи возникают одно в зависимости от другого. Их связь навсегда осталась бы для нас загадкой, если бы не было установлено, что эта странная последовательность охватывает три индивидуальных жизни. В свете указанного толкования мы можем в какой-то степени составить себе представление о теории причинного круговорота сансары/3/.

Человек, убежденный в том, что высшая ценность - это мир и жизнь, человек, ищущий счастья и радостей, даже за гробом погружен во тьму авидьи, заблуждения. Он обольщен царем смерти Марой, он руководствуется суетными, недостойными побуждениями. И это не проходит для него даром. В существе его сплетается такая комбинация пульсирующих дхарм, которая определит возмездие в дальнейшем развитии. Это возмездие не есть только кара; делающие добро получают награду. Но и те и эти обмануты суетой, ибо их кармические силы влекут их далее через следующие жизни. Благо лишь тому, кто победил эти силы отрешением.

"Одни, - говорил Будда, - возвращаются в материнское лоно; делающие зло попадают в преисподнюю, праведники - на небо, лишенные желаний достигают Нирваны"/4/.