У врат царства

Карено (с жаром). Боже мой, как я теперь одинок! Но я справлюсь с этим, Элина. Ведь были люди с еще более крайними убеждениями, и когда-нибудь меня поймут. Переделать! ЧтС я должен переделать? Говорить "да", где я теперь говорю "нет"? (Развертывает сверток и вынимает, продолжая говорить, тетрадь за тетрадью.) Смотри, вот здесь о господстве большинства, и я это отвергаю. Это учение, для англичан, называю я - евангелие, которое проповедуется на базаре, на лондонских доках и возводится в закон и силу посредственностями. Здесь - о дерзновении, здесь - о ненависти, здесь - о мести, это этические начала, которые пришли упадок. Обо всем этом я пишу. Будь только немного внимательнее, Элина, и ты поймешь. Вот здесь о вечном мире; все находят, что вечный Ир прекрасен, а я утверждаю, что это учение для телячьих голов, которые его придумали. Да. Я смеюсь над вечным миром за его наглое пренебрежение к гордости. Пусть будет война, нечего думать о том, чтобы сохранить столько и столь-то человеческих жизней, потому что источник жизни неисчерпаем и неистощим; но необходимо поддержать в нас истинные начала человечества. Смотри, здесь главный отдел о либерализме. Я не щажу либерализма; я обрушиваюсь на него всеми моими силами. Но этого не понимают. Англичане и профессор Гюллинг - либералы, но я не либерал, и это все, что они поняли. Я не верю в либерализм, я не верю в выборы и не верю в народное представительство. Все это я прямо написал. (Читает.) "Этот либерализм, который воскресил старый противоестественный обман, будто толпа людей в два локтя вышины сама должна выбрать вождя в три локтя вышины..." Ты можешь сама прочесть - и так все время. Если все это переделать, тоя должен сказать противоположное тому, чтС написано. А здесь заключение! Здесь на всех этих развалинах я возвел новое здание, гордый зАмок, Элина; я подвел итоги. Я верю в прирожденного властелина, в деспота по природе, в повелителя, в того, кто не избирается, но кто сам провозглашает себя вождем этих стад земных. Я верю и жду одного - возвращения величайшего террориста, квинтэссенции человека. Цезаря... Смотри, сколько я работал над этим! (В неудержимом порыве.) Это кровь моего сердца, Элина, это - все!

Элина. Я в этом ничего не понимаю.

Карено. Но я объясняю тебе. Я говорю просто и сильно, и этого они мне не могут простить; это не спокойное исследование, отвечают они. ЧтС значит спокойное исследование? Складывать камень за камнем, арифметическое сложение! Философия, мышление - это спокойное исследование. Нет, это не мышление, Элина! Человеку недостает какого-то жалкого органа, который мог бы проследить, каким путем деятельность мозга превращается в сознание. Мы только подозреваем, что мыслим; может быть, мы мыслим, а может быть, и нет. Мы не в состоянии этого контролировать; мы просто верим. Теперь понимаешь? Философия - не спокойное исследование, говорю я. Философия - это величественная молния, которая падает на меня с высоты и освещает меня. Это не арифметическое сложение, это - смотреть, видеть Божьей милостью.

Элина. Совершенно бесполезно объяснять мне все это.

Карено. Я только хочу, чтобы ты поняла. Тогда ты иначе будешь смотреть на меня.

Элина. Я все равно не пойму.

Карено. Но прежде ты слушала, когда я что-нибудь объяснял. Однажды ты даже прочла толстую книгу о Nicolaus von Cues и поняла ее. Это было не так давно, всего - несколько дней тому назад.

Элина(твердо, меняя разговор). Я решила, что мне лучше всего на некоторое время ухать к родителям. И ты тоже этого хотел.

Карено(останавливается). Правда?

Элина. Да. Мне кажется, это лучше всего. И так как ты этого хочешь...

Карено. Нет, теперь я не хочу. Не теперь!

Элина. Но я хочу.

Карено. Когда ты это решила? Идет все хуже и хуже.

Элина. Нет, ты получаешь только то, чего добивался.

Карено. Не понимаю, как я тут справлюсь со всем? Я остаюсь один в доме.

Элина. Готовить будет Ингеборг.

Карено. Но Ингеборг ведь тоже уходит.

Элина. Нет, я ей сказала, чтобы она осталась.

Карено. Правда?

Элина. Да, по-моему, пусть остается. Она будет смотреть за домом.

Карено. Тут что-то кроется.

Элина. Только то, что мы не в состоянии ей уплатить жалованья. Поэтому мы принуждены оставить ее.

Карено. А, ну, пусть остается... пока я ей не смогу уплатить... Нет, мне кажется, идет все хуже и хуже. Никогда мне так не хотелось, чтобы ты не уезжала.

Элина. Я много раз отказывалась, когда ты предлагал это.

Карено. Вот для чего ты в последнее время приводила в порядок свои вещи! Чистила перчатки и поправляла платья.

Элина. Да, для этого.

Карено (беспокойно бродит). Вот как! Конечно, нам счастье улыбалось. Но я преодолел бы трудности, но я остался бы тверд и непоколебим. Но это!.. (Подходя к ней.) Не уезжай, Элина! Не теперь!