У жены под кроватью

Разум все понимал, но сердце отказывалось верить. Да и как поверить в то, что самый близкий, самый родной человек оказался подлым предателем. В этот же миг все переворачивалось, становилось с ног на голову. И, самое главное, непонятно было как теперь жить?

— Он обманывал меня, все время обманывал, — всхлипывая, подвывала Липочка. — А я, как дура, верила ему. Верила! Это конец! Конец!

Она не заметила, что в кухню прокрался Роман. Вид у него был чрезвычайно довольный. Казалось, еще немного и он начнет раздавать благословения. Только что он подслушал телефонный разговор Глаши и многое для себя выяснил. Открытие было столь сенсационно, что Роман даже решился поделиться информацией с Липочкой.

Однако, увидев ее рыдающей, он растерянно остановился на пороге, не отваживаясь обнаружить свое присутствие. Липочка в своем горе была недоступна, как большинство рыдающих женщин. К ней невозможно было приблизиться, она была занята потрясающей важности делом, в которое Роман не посмел вмешаться.

— Это конец, конец, настоящий конец, — всхлипывая, твердила она.

Роман, как настоящий мужчина, счел за благо вернуться на Глашин балкон, но Липочка его заметила и остановила:

— Куда вы?

— Почему вы плачете? — вынужден был поинтересоваться Роман.

Как он и ожидал, безобидный вопрос вызвал шквал рыданий. Теперь уже Липочка голосила по-бабьи.

— А-ааа! Я жить не хочу-ууу!!! — приговаривала она.

После такого признания Роман запаниковал окончательно.

— Что случилось?! — закричал он, покрываясь испариной.

— Все пропало! Все жизнь под откос! — выпалила Липочка и без всяких комментариев безмятежно завыла (простите за оксюморон).

Теперь у Романа подкосились ноги.

— Что пропало? — сомнамбулически поинтересовался он.

— Все! — не прекращая воя, отрезала Липочка. — От Сан Саныча я узнала такое, что практически сразу умерла! Теперь нет меня! Нет!

Судя по всему, Роман общался с женщинами только в благоприятных условиях. Лишь этим можно объяснить его чрезвычайно сильную реакцию на столь слабое психологическое давление. Он побелел, подскочил к Липочке, грубо схватил ее за плечи и, бешено сотрясая, завопил:

— Что случилось?! Говори, что ты узнала! Сейчас же говори!

Это было так неожиданно, что Липочка перестала выть и спросила:

— Мы разве уже на “ты”?

— Какая разница?! — взревел Роман. — Что вы узнали?! Скажете вы мне или нет?!

Липочка с опаской посмотрела на его побелевшие скулы, на руки со вздувшимися венами и испуганно пролепетала:

— Еще немного и вы убьете меня.

— Да, черт возьми! — гаркнул Роман. — Я убью вас! Убью, если вы сейчас же не скажете, что узнали?

Лицо Липочки медленно начало собираться в плаксивую гримаску:

— А-ааааа…

Нервы у Романа не выдержали. От неизвестности он страдал и так исступленно бедняжку тряхнул, что у нее клацнули зубы:

— Ну же! Ну! Говорите!

Она горестно провыла:

— Ва-аня мне-е изменя-яет…

На секунду Роман остолбенел, не в силах поверить в столь ничтожную причину своих страданий, а, поверив, отпустил Липочку и вздохнул с бескрайним облегчением:

— Уфф, Олимпиада, как вы меня напугали! Ну изменяет, так и что ж из того? Рыдать-то зачем?

— Вы серьезно? — поразилась Липочка. — Серьезно считаете, что измена не причина для слез?

— Ни для слез, ни для мук, — заверил Роман. — Советую вам наплевать и забыть.

— Вы бездушный чурбан! — отрезала Липочка. — Как это наплевать, когда я столько лет его любила? Он муж мой! А вы черствая корка!

— Мне это нравится, — возмутился Роман. — Изменил вам Ваня, а оскорбления достаются мне. Вы ничего не перепутали? Напоминаю: я не сделал вам ничего плохого! Это Ваня! Ваш хваленый Ваня! Надо же! Он изменил! А как вы его верностью козыряли! Как козыряли! Просто смешно!

— Вам смешно, а мне горько! — воскликнула Липочка и подумала: “Он не меньше меня своей женой козырял. Вот скажу сейчас, что у нее любовник, и посмотрю как придет в восторг он”.

Но вместо этого она опять разрыдалась. Увидев бесконечный поток слез, Роман перестал злорадствовать и почувствовал себя не в своей тарелке.

— Ну, пожалуйста, перестаньте плакать, — взмолился он.

— А что мне делать? — пропищала Липочка. — В один миг я лишилась сразу всего. Ваня был смыслом моей жизни, он был везде, везде…

Услышав это, Роман вдруг взбесился.

— Поздравляю вас! — закричал он. — Отличный смысл! Жирный волосатый кобель!

— Знаете что, вы бездушный кретин!

— Почему? — удивился Роман, полный благих намерений.

— Потому что мне больно, а вы глумитесь! Глумитесь!

— Вы неправильно меня поняли, Олимпиада. Я всего лишь не согласен с такой постановкой вопроса. Ваш Ваня не все. Все — это вы. Вы мудрая, добрая, мягкая, очаровательная. Вы уютная. Вы мечта любого мужчины. А какая красавица. А какую кашу готовите! А какое у вас рагу!

Липочка перестала плакать и, открыв рот, слушала как он пел ей осанну. По мере перечисления достоинств лицо Липочки светлело. В нем появлялась надежда. Надежда на то, что не мог такой хорошей, такой славной Липочке изменить ее Ваня. Надежда появлялась, ее становилось все больше и больше, но дальнейшим своим заключением Роман все испортил. Он сказал: