Уайтбол (СИ)

На сей раз — не ошибся: группа «Карантин» «была вынуждена временно приостановить» челночное сообщение с лунными городами — до тех пор, пока спутниковые власти не решат возникшую проблему.

— Все это с самого начала было ясно. В наших условиях наиболее дешевый способ зачистки — экономическая блокада. Суетиться тут совершенно ни к чему.

— Думаете, Город не заберет нас отсюда? — спросил Ри.

— Они что — ненормальные? Я имею в виду и циклопов, и колонистов. Первые не захотят конфликтов с сородичами. Вторые просто не рискнут. Они уже получили свой маленький кусочек уайтбол-террора, им хватило… Если уж на то пошло — сложно ли взорвать отстрелок?..

Через несколько дней после того, как на Луне ввели нормирование продуктов питания, начались беспорядки в западном городе. Поначалу — митинги, потом — забастовки. В конце концов, акции протеста стали ежедневными, и уже чуть ли не каждая заканчивалась стычкой с полицейскими.

В северном городе оголодавшие экстремисты, наконец, покинули комендатуру. Перестрелка длилась несколько часов. Мятеж был окончательно подавлен, а общее количество ртов сократилось на полторы сотни.

В западном и восточном городах все чаще раздавались голоса, призывающие поквитаться с русскими, которые обрекли всю Луну на голодную смерть…

— …И правильно сделают, что не придут, — сказал майор. — Зачем колонистам наше обезумевшее стадо?

— Ассимилируется потихоньку, — спокойно ответил Ри.

Тогда у биофизика, помимо природной невозмутимости, были дополнительные — веские — основания для оптимизма: он входил в оргкомитет эмиграции. В группу, сколоченную в спешном порядке, дабы организовать цивилизованный исход лунян в Три мира.

Об этом исходе в тот момент на Луне мало кто знал. Земля — знала, разумеется. Земля облегченно вздохнула и умыла руки: сколько же головной боли с этими героями-мучениками!..

В нескольких сотнях верст от лунных городов нарисовался другой Город — прыгучий. Маленький — зато с большой буквы…

* * *

В июне девяносто второго эмиграция уже шла полным ходом. Дел у оргкомитета хватало. Комплектовались группы на отправку — по очереди от каждого города, по отдельности на Лету, Диану, Синильгу. Отбывающих надо было обеспечить хотя бы небольшим запасом продуктов и лекарств — перевалочные базы на спутниках не выдерживали такой наплыв иждивенцев. Лунян, ожидающих своей очереди на отправку, иной раз требовалось успокаивать — люди нервничали.

Истерия последних месяцев сделала свое дело: сравнительно немного народу изъявило желание остаться на Луне. Самые непрошибаемые оптимисты, уверенные, что «рано или поздно все наладится», и самые закоренелые пессимисты — «хорошо теперь уже не будет, никогда и нигде»…

В один прекрасный день курьер, прилетевший с отстрелком, разыскал Ри и передал ему письмо от командора Координационного Совета Трех миров. В письме — настоятельное приглашение на Синильгу, чем быстрее — тем лучше.

Ученый согласовал свой отъезд с товарищами по рабочей группе, собрал вещи и отправился в путь.

…Этому спокойному человеку, никогда не искавшему приключений специально, досталось их в жизни гораздо больше, чем многим завзятым авантюристам. А теперь вот довелось на старости лет оказаться в самом дальнем стане землян.

Три мира. Америка времен Колумба, только без аборигенов.

Эреб. Планета с отвратительным характером — вулканы, гейзеры, гигантские рептилии, растения-хищники… Однако же, не смотря на это — самый пригодный для людей мир из всех трех: сносный климат, богатые почвы…

Аркадия. Земля в юности. Моря кишат живностью самых разных видов и мастей, суша — голые скалы. Курорт, но только в отношении климата. Ни стебелька — кроме тех, что в гидропонных оранжереях.

Гиперборей. Здесь все наоборот: зрелая биосфера — климатическая задница. На экваторе десять-пятнадцать по Цельсию, южнее и севернее — тундра и льды.

Чужие миры, казалось бы…

… и все же — родня. Родня по галактическому Адаму. Такие же переродившиеся Города, как Земля… Они вспомнят свои корни. Присмотрятся — и поймут: люди — их шанс вернуть «утраченное когда-то очень давно». Эреб, говорят, уже понял — что бы на этот счет ни говорили земные академики…

На Синильге биофизика ожидал сюрприз: встреча с бывшим сослуживцем. Грустная такая встреча.

— До сих пор не могу поверить, что они сделали это, — жаловался Вик.

— У них не было выхода, — заметил Ри.

— Карантин — тоже не выход.

— Полумера. Отсрочка. Но все же лучше, чем ничего.

— Понимаю. Головой понимаю, вот только принять не могу. Больно… Знаешь, с Мишкиной легкой руки болтаюсь во внешнем космосе уже пятый год. Побывал во всех трех мирах, на спутниках, у ползучих в Городе гостил неоднократно, а привыкнуть не получается… Все время казалось — изменится что-то, можно будет вернуться домой. А теперь не только мне, никому не попасть на Землю. Никому. Мы — изгои, дружище. Я, конечно, в трудах, дел тут больше чем отбавляй, но жить не хочется…