Уарда

Лицо Бент-Анат покрылось мертвенной бледностью.

– И всему виной я! – воскликнула она. – О вы, всемогущие боги! Помогите ему, помогите мне, будьте к нам милостивы!

И, закрыв лицо руками, она ушла с балкона. Удивленный Рамери спросил у Неферт:

– Что такое с моей сестрой? Она какая-то странная, да и ты не такая, как всегда!

– Нам обеим нужно хорошо разобраться в своих чувствах.

– Что это значит?

– Этого нельзя объяснить. Но у меня такое впечатление, что ты сам очень скоро испытаешь это на себе. Не ходи больше к парасхитам, Рамери!

ГЛАВА ВТОРАЯ

На другой день, ранним утром, карлик Нему, в сопровождении какого-то человека в простой длинной одежде, похожего на домоправителя знатного семейства, прошел мимо новой хижины Уарды к пещере старухи Хект.

– Вот здесь внизу, великий повелитель, я попрошу тебя подождать, пока я доложу матери о твоем приходе, – сказал карлик.

– Это звучит совсем по-благородному, – заметил его спутник, – но будь по-твоему. Только помни: старуха не должна называть меня по имени, не должна произносить мой титул. Пусть зовет меня домоправителем, а то ведь того и гляди… Впрочем, я думаю, что в этой одежде меня никто не узнает.

Нему поспешил к пещере и у входа увидел свою мать, которая крикнула ему еще издали:

– Не заставляй господина ждать! Я сразу же его узнала. Нему приложил палец к губам.

– Ты должна называть его домоправителем, – испуганно шепнул он.

– Ладно, – пробормотала старуха. – Так вот и страус прячет голову под крыло, думая, что никто его не видит.

– А сынок Рамсеса долго еще торчал вчера у Уарды?

– Эх, ты, дурень! – со смехом сказала колдунья. – Эти детишки только играют друг с другом. Рамери – всего лишь молодой барашек, еще безрогий, который, правда, уже чувствует то место, где у него со временем вырастут рога, и даже пытается пустить их в ход. А вот Пентаур – тот может оказаться для тебя много опаснее. Однако поторопись, ведь таких домоправителей не заставляют ждать долго.

И старуха подтолкнула карлика локтем. Тот поспешил к Ани, а она тем временем поспешно перетащила в пещеру маленького Шерау, привязанного к доске, и набросила на него все тот же коричневый мешок.

А через несколько минут везир уже стоял перед колдуньей. Она отвесила ему низкий и кокетливый поклон, который подобал скорее певице Беки, чем колдунье Хект, и предложила ему сесть на свой единственный стул.

Когда же он величественным движением руки дал ей понять, что не хочет садиться, она сказала:

– Нет, нет! Сядь! Тогда тебя не будет видно со стороны долины вот за этой скалой. Почему ты выбрал такой час для посещения?

– Потому что дело, о котором я хочу говорить с тобой, не терпит отлагательства, – отвечал Ани. – Кроме того, вечером меня может окликнуть какой-нибудь стражник. Я хитро переоделся: под этим одеянием – мое обычное платье. Отсюда я пройду к гробнице моих предков, скину там этот грубый покров, который делает меня неузнаваемым, и подожду свою колесницу – я приказал возничему приехать за мной туда. А людям своим скажу, что дал обет посетить гробницу пешком и без всякой свиты.

– Умно придумано, – буркнула себе под нос старуха. Ани же, указывая на карлика, почтительно осведомился:

– Это твой ученик?

Надо сказать, что после их недавнего разговора колдунья уже не была для него просто старой ведьмой. Она поняла это и отвесила везиру церемонный поклон, который поверг разгуливавшего тут же ручного ворона в такое изумление, что он широко раскрыл свой черный клюв и зычно каркнул. Она бросила ему кусок сыра, и ворон запрыгал прочь, волоча перебитое крыло.

– Я должен поговорить с тобой о Пентауре, – начал Ани. Глаза старухи блеснули, и она живо спросила:

– А в чем дело?

– У меня есть все причины считать этого человека опасным, – отвечал везир. – Он стоит мне поперек дороги. Он совершил не одно злодеяние и даже убийство, но… он пользуется благосклонностью в Доме Сети, и жрецы охотнее всего оставили бы его без всякого наказания. Жрецам дано право судить друг друга, и я ничего не могу тут поделать. Они собираются послать его в каменоломни под Хенну [192]. Меня они и слушать не пожелали, так вот… Нему, ступай к гробнице Аменхотепа и жди меня там! Мне нужно поговорить с глазу на глаз с твоей матерью об одном важном деле.

Нему поклонился и стал спускаться вниз, в долину. Хотя он и был раздосадован тем, что его прогнали, но твердо надеялся позднее узнать все, о чем его мать и везир станут говорить.

Когда карлик удалился, Ани спросил:

– Чувствуешь ли ты еще привязанность к древнему царскому роду, которому были так преданы твои родители?

Старуха кивнула.