Убеди меня

      Нахал вздернул бровь и встал боком, опираясь об стол и склонился вперед, обдавая меня своим горячим дыханием. Жажда разрасталась во мне с каждой пройденной секундой. Дышать становилось все труднее. Воздух наэлектризовался вокруг. Я ощущала вибрации, исходящие от мужчины, и его пьянящий аромат самца, в котором зверь видел свою пару. Сердце ускорило ритм. Я, черт побери, хотела кота, и он прекрасно это знал. Говнюк! Думает, достаточно прийти, улыбнуться, и я потеку, как мороженое на солнце? Фиг тебе!

      — Это хорошо, что внимательно, — протянул он, шумно вдыхая мой запах.

      Утробный рык пумы сорвался с губ Вика. Его веки опустились, и он улыбнулся еще шире. Что б у тебя рот треснул! Зараза!

      — Такая сладкая... сочная... м-м-м, так бы и откусил кусочек! — распахнув свои наглющие глаза, проблеял козел.

      — Подавишься, скотина! — прошипела я, подорвавшись со стула.

       Отступила на шаг, разрывая нашу близость. Кошак скривился, но промолчал. Взгляд его пылающих темных глаз цепко удерживал меня, пытаясь что-то втолковать. Ну да, я прекрасно понимаю, что именно. Вот только не на ту напал! Раньше нужно было думать.

      — Или говори, зачем пришел, или проваливай, — зная, что карга меня еще не слышит, невозмутимо ответила и ждала.

      Катерина Васильевна уже вышла из каморки и приближалась. Вик напрягся, но не спешил отводить от меня взгляд. Черт! Почему в них столько мольбы и раскаяния? А ну соберись, тряпка! Не позволяй ему выйти сухим из воды!

      — Какие-то проблемы? — тут же вклинилась в разговор старуха, мило улыбаясь кошаку.

      Он перевел на нее все свое внимание и выпрямился.

      — Да ну что вы, какие проблемы? — ангельски пропел оборотень, умиляя каргу. — Я вот как раз говорил вашей коллеге, что мне нужен сборник стихов... — Катерина Васильевна вся подбоченилась и внимала каждому слову Вика. — Что-то на поэзию потянуло...

       Я демонстративно фыркнула. На поэзию его потянуло, ага, как же!

      — Что конкретно? — глаза карги засияли.

      — А что посоветуете, милые дамы? — обратился к нам обеим, но смотрел в этот момент конкретно на меня.

      Теперь настал черед старухи громко фыркать. Я скрестила руки на груди. Как чувствовала, сейчас будут очень «лестные» слова в мой адрес.

      — Упаси Боже! Я сама вам подберу сборник. А ты, Делия, пока заполни формуляр для молодого человека, — вежливо отчеканила она и скрылась за стеллажами.

      — Шут гороховый, — заявила я, и потянулась рукой за новым бланком.

      — Вик Нортон, — застыв, не стразу сообразила, что он хочет. — Я уже брал книги.

      — Даже так, — ухмыльнулась я, теперь пытаясь отыскать его формуляр. — Любопытно. И что же это были за книги? Камасутра? О! Или, может: как понять женщину, советы для чайников?

       Гневный рык прогромыхал рядом со мной. Не обращая внимания на кошака, рылась в поисках карточки. Найдя ее, открыла и увидела там название сказок. Вот тебе номер. Ах, ну конечно! Наверняка, это были книги для Зои. Точно! Ведь Мили не всегда хотела приезжать в город. Теперь я хотя бы понимаю, почему.

      — Так и будешь со мной препираться? — схватив меня за руку, заставил смотреть ему в глаза.

      — А что ты думал, я паду в твои объятия? С чего бы вдруг? — вырвав свою ладонь, схватила ручку и попыталась скрыть тот факт, что его касание взволновало меня.

      Кожа покалывала в том месте, где нежно прикасались его пальцы. Пульс участился. Руки дрожали, и я побаивалась, что даже буквы не смогу написать. Дыши! Не позволяй ему победить!

      — С того, что у нас с тобой теперь есть общие дети, — поставил он меня в известность.

      — О, серьезно? Дети? — язвительность так и сквозила в моем тоне.

      Все же, я угомонила нервы, опустила взгляд и начала писать. Что-то чувства подводили меня. Да еще и животная сторона наседала. Требовала соединиться со своей парой. Легко зверю... У него все на инстинктах держится! Но я же человек! У меня собственные чувства имеются! А нахальный кошара как раз сыграл на них. Жаль только что не так, как мне бы того хотелось.

      — Делия... — вздохнув, начал он. — Я понимаю, что облажался. Наговорил много лишнего. Оскорбил тебя и сына... — его голос дрогнул, и я ощутила колющую боль, пронзившую мое сердце.

      Или это были его мучения? Дыхание стало тяжелым, и меня бросило в жар. Зверь отчаянно заскулил. Умолял простить и принять пару, несмотря ни на что. Я не должна ему сочувствовать... Да ни в жизнь!..

      — Знаешь, я ведь мог злиться, что ты скрыла от меня сына! Сама ведь знаешь, что такое недопустимо для нашего вида! Но я прощаю тебя. За все пропущенные моменты, которые ты бессовестно украла у меня. Так что стоит тебе?

      Я подняла взгляд и прищурилась. Ах ты, мерзкая кошачья морда! И вот так он извиняется? Нападая в ответ? А я уж грешным делом понадеялась на чудо.